Книга Далия. Проклятая мечтой, страница 30 – Александра Гром

— Нет, я просто в очередной раз выражаю восхищение умениями Давида. При нашем с ним знакомстве я села в машину к трем совершенно посторонним мужчинам и поехала непонятно куда на встречу с еще несколькими неизвестными мне личностями. В здравом уме я никогда бы не совершила подобного поступка.

— Но ты же на него не сердишься за то, что он, выполняя свою работу, влиял на тебя?

— Не сержусь я! — смеется подруга. — Я сейчас счастлива. Может, по мне не очень видно, но это правда. И тебе я тоже желаю счастья.

— Да… — произношу, но потом, одумавшись, поправляюсь — то есть спасибо!

Вела снова улыбается и возвращается к изучению за стеклом в саду чего-то невидимого для меня.

— Знаешь, я поняла, что со временем происходит одно из двух: либо меняются обстоятельства, либо твое отношение к ним, — неожиданно произносит подруга. Кажется, мы начали состязание из серии "Удиви собеседника фразой не к месту".

— Интересная точка зрения, — соглашаюсь я осторожно.

— Угу… Скоро мужчины вернуться. Как ты думаешь, Карид все съел, или что-то осталось?

Я молчу, а Вела отрицательно качает головой и встает с дивана:

— Идем на кухню. Будем готовить.

Вела оказывается права, и спустя сорок минут возвращается Давид в компании Ларри и Сорада. Еще через полчаса все мы устраиваемся за столом в гостиной на обед. Ларри предлагает подождать возвращения Карида, тогда я признаюсь, что спешу. Вела меня поддерживает, сообщая горе-сторителям о перекусе, который устроил себе парень перед тем, как отправиться к Тупиковому домику.

Все же я завидую кулинарным способностям подруги, вернее ее таланту импровизировать! За такое короткое время я бы ни за что не успела приготовить несколько блюд. В духовке сейчас еще и пирог доходит. Я, конечно, тоже принимала участие в создании обеда, но моя помощь была на уровне "принеси, подай, помешай, чтобы не пригорело".

Беседа за столом протекает очень мирно и спокойно, ровно до тех пор, пока я не обращаюсь к брату с вполне невинным вопросом:

— Давид, ты знаешь, какие есть различия между менталистами-эльфами и менталистами-мельвами?

— Расовая принадлежность? — шутит в своей манере братец.

Ларри и Вела смеются. Даже Сорад улыбается.

— Ну, а если серьезно, то все зависит от личности носителя, — говорит Давид. — Ты же спрашиваешь про какого-то конкретного эльфа? Если назовешь имя, может, я смогу тебе помочь. Вдруг я его знаю.

В том, что брат знаком с герцогом, я даже не сомневаюсь, но раскрывать его имя не хочется. Пока я раздумываю над предложением брата, беседа за столом возобновляется. Когда в разговоре вновь возникает пауза, я все же решаюсь:

— Эмиль Лит, герцог Левий.

Давид замирает с поднесенной ко рту вилкой, но, взяв себя в руки, возвращает ее вместе с содержимым обратно на тарелку.

— И где ты умудрилась с ним повстречаться?

— Он подписывал бумаги на мое назначение, а после вызывал на беседу к себе в отдел.

К сожалению, мой ответ не удовлетворяет любопытство брата.

— Посмотри-ка на меня, милая, — просит он.

За столом воцаряется тишина, и мой голос звучит очень громко:

— Нет.

— Почему?

— Потому что я твоя сестра, и потому что я первой задала тебе совершенно безобидный вопрос, а ты меня допрашиваешь! — я изливаю на него все свое возмущение.

— Я тебя не допрашиваю. Меня лишь волнует интерес, который проявляет к тебе глава особого отдела полиции. Тот факт, что ты моя сестра, в глазах эльфов имеет большой вес.

— Я знаю, он мне об этом говорил.

— За беседой?

Я мешкаю с ответом.

— Далия?

— Да, за беседой.

— Я так понимаю, эта беседа проходила уже не в стенах охранки.

— Послушай, я уже взрослая…

— И? Какой вывод я должен сделать из этого заявления?

Я растерянно смотрю на Велу. Она внимательно изучает содержимое своей тарелки.

— Против Эльвы твои близкие не возражали, — напоминает брату Сорад.

Интересно, но после этих слов и Вела, и Давид почему-то бросают настороженные взгляды в сторону Ларри, который, впрочем, продолжает совершенно невозмутимо есть салат.

— Во-первых, у меня были серьезные намерения в отношении Эльвы, а во-вторых, ты что, намекаешь, будто Далия встречается с герцогом? — обращается с другу Давид.

— Я к нему переезжаю завтра! — огорошиваю брата.

Теперь все взоры устремлены в мою сторону.

— Далия, ты понимаешь, что делаешь? — очень-очень тихо спрашивает братец.

— Да, понимаю. Если возникнут какие-то… сложности, я вернусь в Ямель.

— Вернешься? — переспрашивает Давид. — Я думал, если возникнут какие-то сложности, как ты выразилась, вы поженитесь, хотя бы по эльфийским традициям и законам!

— Давид, они только что познакомились, о каком браке может идти речь? — принимает мою сторону Вела.

— Так! — веско обрываю дебаты. — Давайте, оставим в покое мою личную жизнь! Давид, ты ответишь на мой вопрос?

— Отвечу. — Брат откидывается на спинку стула и складывает руки на груди. — Господин Лит очень тонко чувствует чужие эмоции, а поскольку обладает незаурядным умом, то порой складывается впечатление, будто он читает мысли. Еще он может влиять на состояние собеседника весьма оригинальным образом.

— Это как? — с живейшим интересом спрашивает Вела.

Давид тяжело вздыхает, но все же снисходит до объяснений:

— Объекту можно что-то внушить, задействовав его подсознание, а можно пойти гораздо более длинным путем, влияя на физиологию. Любая эмоция — это сложный химический процесс, включающий выработку гормонов, активизацию определенных зон мозга… Этот эльф работает по последнему принципу.

— Но, ты тоже так можешь, — замечаю я. — А Эмиль говорил, что есть какая-то разница.

Брат соглашается:

— Есть, несомненно. Я в отличие от Эмиля, — он выделяет голосом имя, — никогда не чувствую того, что заставляю ощущать объект.

Я собираюсь задать следующий вопрос, но Давид меня перебивает меня:

— Можешь не спрашивать, как это работает. Я не имею ни малейшего представления.

— Ладно, спасибо и на этом. Все было ужасно, но по крайней мере я узнала, что хотела.

Недовольный взгляд брата я чувствую кожей, глаз на него не поднимаю — себе дороже.

— Как тебе новое место работы? — подруга нарушает вновь воцарившуюся за столом тишину, нехорошую тишину. — Ты в прошлый раз ничего толком не рассказала — одни междометия и эмоции. А сейчас уже два месяца прошло. За это время эйфория должна была немного улечься даже у тебя.