Книга Жена Болотного царя, страница 13 – Купава Огинская

И сейчас одно такое блюдо пыталось мне приказывать…

Зря он так.

— Знаете, кажется, я понимаю, за что вас в жабу превратили, — призналась я, осторожно подхватив его под лапками. Пусть свой статус и прилагающуюся к нему власть я и потеряла, но все еще очень не любила, когда на меня смотрели со снисхождением и пытались командовать.

Он не сопротивлялся, он был уверен, что на руки я его взяла с единственной целью — чтобы поцеловать.

Когда я выбралась из постели, с трудом удерживая огромную тушу на вытянутых руках, жаб все еще ничего не заподозрил. Доверчиво свесив задние лапки и с предвкушением глядя на меня.

Осознал заколдованный хам всю жестокость реальности, лишь когда оказался на полу коридора перед закрытой дверью.

Отерев руки о новенькую сорочку, все еще ощущая на ладонях непривычное тепло сухой жабьей кожи, я с чувством выполненного долга вернулась в постель.

В коридоре некоторое время гневно квакали. Негромко, опасаясь разбудить кого-нибудь из эва, живущих на этаже. А как я знала, кроме меня и Агнэ тут также обитал Ксэнар со своим общительным братом. И периодически ночевала Ллэт, которую, на счастье Сэнара, в первый же день его возвращения вызвали в соседнее поселение. Кого-то из эва серьезно ранили на охоте, и лекарь, закрепленный за теми территориями, не справлялся.

Так я и узнала, что помимо этого поселения, которое, не покривив душой, можно было бы и городом звать, есть еще с десяток (это не считая рабочих деревень, раскиданных по всей Зыби) и что в болотах опасность подстерегает не только людей и маленьких девочек, но и охотников. После того как я видела, насколько легко Ксэнар справился с насытью, мне почему-то казалось, им тут вообще ничто не страшно.

Как выяснилось, страшного в Сумеречных топях хватит с лихвой на всех.

Жаб возмущался недолго и в скором времени ускакал, оскорбленный, но не побежденный.

* * *

Утром я не смогла подняться с кровати.

Болело все. Ноги, спина, голова и даже горло. Легкая температура изматывала своей неопределенностью: с одной стороны, она была недостаточно высокой, чтобы о ней беспокоиться, с другой — нормальной она тоже не была.

— Ну как же ты так умудрилась? — сокрушался Сэнар после осмотра.

Его на помощь позвала Агнэ, когда утром зашла за мной, чтобы вместе спуститься к завтраку, обнаружила, что я даже из кровати выбраться не в состоянии, и тут же бросилась к своему дяде.

А тот, уверенный, что знаний ему хватит, вызвался лично меня лечить, игнорируя вялые протесты своей неожиданно обретенной пациентки.

— Мне это радости не приносит, — просипела я подавленно. — Ненавижу болеть.

— Сегодня я хотел показать тебе Утопленницу, — не слушая меня, продолжил жаловаться Сэн. — Восхитительное зрелище.

— Не надо мне утопленниц показывать! — всполошилась я. Закашлялась и сдавленно, сквозь кашель, призналась: — Я боюсь мертвецов.

— Утопленница, принцесса, это река, — проворчал эва, помогая мне сесть. Погладил по спине, каким-то неведомым образом смиряя кашель. — И она крайне… живописна.

— Название…

— Полностью отражает суть. Здесь недалеко есть заводь, каждый год мы находим в ней какого-нибудь человека. Чаще уже утонувшего, но бывают и приятные сюрпризы.

— Знаете, мне не очень хочется на нее смотреть. — Моя богатая фантазия уже подкинула мне незабываемую картину, не пожалев на нее красок: я стою на берегу реки, светит солнышко, в листве деревьев звонко перекликаются птицы, а ленивый речной поток гонит мимо меня раздувшееся тело очередного утопленника…

— Напрасно, — сказал Сэнар. Больше он к этой теме не возвращался. Только нудным голосом велел мне соблюдать постельный режим (будто я могла бы сама подняться и куда-то пойти), отдыхать, не думать о плохом и пить все, что мне принесут.

Я его слушала, кивала и грустно размышляла о том, что до уборной в случае надобности я смогу добраться только ползком.

— Завтрак тебе принесут, — под конец пообещал он. — Я распоряжусь.

И ушел.

Минут через пятнадцать улыбчивая девушка принесла поднос с едой. Больной мне предстояло съесть какую-то странную кашу не внушающего доверие зеленоватого цвета, заботливо порезанные фрукты… по большей части знакомые, и выпить огромный стакан чего-то желтого и пахнущего лугом. Отвар на вкус оказался весьма неплох. Кто-то расщедрился и от души сдобрил его медом.

Еще через полчаса в комнату ворвалась хмурая Агнэ.

Я как раз успела размазать кашу по тарелке ровным слоем и не знала, чем еще себя занять.

— Что-то случилось?

— Я хотела позавтракать с тобой, но отец запретил, — пожаловалась она.

— Со мной? Зачем?

— Ну как же? Тебе же одиноко! — В голосе ее было столько наивной веры в то, что последние сорок минут я буквально изнывала от одиночества и скуки… я просто не смогла ей признаться, что совсем неплохо провела время.

Полежала в мягкой постели, наслаждаясь тишиной и покоем, буквально купаясь в ленивом умиротворении, — очень давно я не могла отдохнуть, побыть наедине с собой, просто не думать ни о чем, не переживать и не бояться.

— Можно задать тебе вопрос? — поинтересовалась я, забыв ответить на ее улыбку.

Агнэ посмотрела на меня с подозрением, но кивнула. Села в изножье кровати и приготовилась… судя по всему, оправдываться.

Подавить смешок удалось с трудом — часто, видимо, она тут правила нарушает, раз любой намек на серьезный разговор заставляет ее приготовиться к бою.

— Почему ты так хорошо ко мне относишься? — спросила прямо, не имея сил и терпения на долгие подводы к важной теме. — Я же ничего для тебя не сделала.

Ксэнара удивило то, как легко я добилась расположения царевны, значит, бросаться с объятиями на первого встречного было не в ее характере. И чем я могла заслужить ее расположение, было непонятно.

Агнэ расслабилась, но вздохнула тяжело, будто ее уже заставляли отвечать на этот вопрос.

И кто знает, может, и заставляли. Едва ли царь так легко принял новость о том, что его дочь столь быстро мною очаровалась.

— Сделала, — сказала она. — Там, в лесу, когда я совсем заблудилась, на моем пути появилась ты.

— И все? — удивилась я.

Она фыркнула.

— И все сразу наладилось.

На одно короткое мгновение я почувствовала себя талисманом. Посеребренным треугольником на кожаном шнурке, какие обычно заговаривали на удачу…

Неужели все так просто? Открытый взгляд царевны не позволял сомнениям зародиться.

Может, и так. Много ли нужно ребенку?

Она смотрела на меня, терпеливо ожидая следующий вопрос, которого у меня не было.