Книга Жена Болотного царя, страница 35 – Купава Огинская

Цель конкретно этого эва была совершенно ясна — выжить меня из дома царя.

— После того, что случилось, как Вастэ сможет чувствовать себя в безопасности во время занятий?

— Ей не придется, — оборвал мужчину Ксэнар.

— Что?

— Вастэ больше не будет заниматься с моей дочерью. Для ее же блага.

За мстительное удовольствие при виде вытянувшегося лица Вастэ и ее отца мне даже не было стыдно.

— Вы не можете! — Все время, что говорил ее отец, Вастэ лежала тихо, кротко потупив глаза. Но сейчас уже не было смысла молчать, и ее прорвало. — Она опасна. Почему вы прогоняете меня? Эта ненормальная покалечит Агнэ!

Ксэнар ее проигнорировал, но меня придержал, когда я, забывшись, шагнула к Вастэ.

— Ллэт, ты все сделала?

— В лучшем виде, — заверила целительница. — Она может уходить прямо сейчас.

— В таком случае не смею вас больше задерживать.

Мужчина хотел было что-то сказать, но осекся, встретившись взглядом с царем. Когда мы вышли из комнаты, оставив расстроенное семейство собираться, первым, что я сказала, было немного обиженное:

— Я нормальная.

— Раньше мне тоже так казалось. — Ксэнар покосился на меня. — Сейчас появились сомнения.

Я не верила своим ушам.

— Это вы сейчас язвите?

Каким бы ни был ответ, узнать его я не смогла. Ллэт налетела на меня сзади и от всего ее большого сердца отвесила мне подзатыльник.

— Уййй… За что?

— За тупость, — ответила она.

— От того, что вы меня по голове бить будете, я умнее не стану.

Глаза Ллэт опасно сверкнули, и я на всякий случай прикрыла руками голову.

— Что там? — непонятно спросил Ксэнар, отвлекая на себя внимание целительницы.

— Ругаются, — ответила она и с осуждением заметила: — Давно пора было от нее избавиться.

— С Агнэ кто теперь заниматься будет? — с досадой поинтересовался царь.

Ллэт ничего не ответила, а мне встревать в разговор было боязно. У целительницы рука была тяжелой, а характер вспыльчивым.

* * *

Запланированные рыдания сорвались. Вместо слез меня одолел сон. Стоило только оказаться в комнате, и я, не раздеваясь, как подкошенная рухнула на кровать и проспала весь день, и весь вечер, и всю ночь. Чтобы ранним утром проснуться в рассветных сумерках с чувством абсолютного покоя.

Такой умиротворенной я себя, кажется, даже в детстве не чувствовала.

В столовую спускалась в приподнятом настроении, которое не смог испортить ни ухмыляющийся за завтраком Сэнар, уже знавший, что я вчера натворила, и имевший по этому поводу что-то сказать, ни мрачный Иви на занятиях. Нос Ллэт ему выправила, но глубокие тени под глазами полностью убрать не смогла… или не захотела.

И только Агнэ радовала меня своим сияющим довольным видом. Она уже знала, что Вастэ больше не будет занимать часы ее жизни, и радовалась этому. Счастье ее чуть померкло, когда во время запланированного рукоделия Вастэ ожидаемо не пришла, но пришел Сэн.

Важно велел племяннице вышивать то, что она недовышивала вчера, и уверенно направился ко мне. Иви не пожелал оставаться, чтобы составить Сэнару компанию.

— Вижу, за Агнэ есть кому присмотреть. С вашего разрешения, я покину вас на время, — сухо проговорил он.

И, дождавшись разрешения, ушел.

— Боится, что ты и на меня нападешь, — со знанием дела сказал эва, когда дверь за учителем Агнэ закрылась. — Тогда он будет вынужден спасать брата своего короля. И опять пострадает.

— Я случайно же…

— Не бери в голову, — беспечно отмахнулся Сэнар. — Ему больно, вот он и вредничает.

— Мне казалось, Ллэт его лечила.

— Лечила, пока Нирай не решил, что он знает лучше, что нужно делать. Ллэт не любит, когда ее пытаются учить ее же ремеслу, да еще советуют какие-то глупости. Выгнала его, так и не долечив. — Сэн передернул плечами. — И даже не покалечила.

Иви я знала плохо, но почему-то совсем не удивилась такому исходу лечения.

— А вы что, теперь будете рукоделие вести?

— Я? Учить? — опешил Сэн. — Да пусть меня лучше Болотная Руда живьем поглотит!

— А что тогда…

— Вастэ была последней, — перебил меня он. — Потому продержалась так долго. Но твоя вспыльчивость прогнала из этого дома последнюю дочь рода.

— И что? Больше рукодельниц в Зыби нет?

— Традиции. До царевны дозволено допускать лишь дочерей предков. — Сэнар скривился, выдавая свое к этому отношение.

— Эту традицию случайно не сами предки придумали?

Он ухмыльнулся, жестом велел подсесть ближе и заговорщицким шепотом рассказал мне о страшном.

Несмотря на свое положение и безусловное уважение эва, предкам хронически не хватало власти. Той самой, полной и всеобъемлющей власти царя. Сначала был придуман долгий список традиций, но удовлетворить жадные запросы он не сумел. Тогда цари стали выбирать в жены дочерей рода. Дочерей предков…

— Когда Ксэнара вынудили жениться на Нэн, все были удивлены. Наша история не насчитывала и десятка таких вопиющих принуждений. Это было странно. Я решил поднять летописи. Знаешь, историю наших сражений ведут не очень ответственно, чего нельзя сказать о летописях царских союзов. Я проверил их все.

— И что? — нетерпеливо спросила я.

— Последние девять поколений царская семья все крепче связывала себя с предками. Женой царя и матерью будущего наследника всегда и неизменно становилась дочь рода. Царский выбор выглядел добровольным. Разумеется, подобную связь одобряли. Каждый раз. Сложности у них возникли лишь с моим братом.

Поколения сменялись, связь между царем и родом становилась только крепче, предки получали все больше влияния, правя царем через его жену… А потом напоролись на Ксэнара.

— Дочери всегда преданы семье. Даже перейдя в дом мужа, они послушны воле своих родителей… — Сэнар помрачнел. — Нэн всегда была тихой и послушной девочкой. Идеальной женой для царя, способной донести до него слово рода, но никогда она не интересовала брата. Хотя не могу не отдать предкам должное: они сделали все, чтобы Ксэнар в нее влюбился. Никто не виноват, что мой брат оказался таким упрямым.

— И невлюбчивым, — фыркнула я. По крайней мере, Ксэнар всегда оставался собой. Хладнокровный истукан, что в молодости, что сейчас… — Но я не понимаю, почему бы царю прислушиваться к жене? Мой отец никогда не слушал мать.

— Ты забываешь, что мы не люди. Наша кровь делает нас зависимыми. Поверь, Рагда, если мы любим, нами легко управлять. — Он улыбнулся. — Ксэнар жену не любил, что создавало предкам много проблем.