Онлайн книга «Комбат»
|
– Как!? Не может быть! – не поверил услышанному Андрей Подберезский. – Борис Иванович, да вы что? Что вы несете? – тут же Подберезский перешел на «вы». А комбат покачал головой: – Да-да, я уволился. Написал рапорт и уволился из армии. – Не может быть! Опять разыгрываете? – Нет, Андрюха, не до шуток. Не разыгрываю. – А почему? Опять с начальством напряги? – И с начальством тоже. – Так все-таки, почему, Борис Иванович? Товарищ майор, что случилось? – Отказался в Чечню ехать, не захотел в своих стрелять. Ты же помнишь сколько чеченцев, осетин и грузин служило у нас в батальоне? А какие парни были! Так что я, комбат, должен идти и в них стрелять? А ведь они в свое время меня от пуль своими телами закрывали, с поля боя выносили. Помнишь? – Помню, помню… – Будь она неладна, война эта долбаная! Придумали ее придурки, и приходится в своих стрелять. Посылают туда неизвестно кого и неизвестно кто, и неизвестно зачем. В голове не укладывается. – Да ладно, комбат, что мы все про грустное. Пошли выпьем. Комбат стащил с плеч кожаную куртку и огляделся по сторонам. – А ты неплохо живешь, Андрюха. – Раньше, комбат, жил неплохо, пока жена и дочь были со мной. – А что случилось? – Долго рассказывать, пойдем выпьем, потом и об этом поговорим. Мужчины двинулись на кухню, но Андрей Подберезский, оглядевшись, передумал. – Комбат, нет, с тобой на кухне я пить не стану. Пойдем в большую комнату, садись на мой кожаный диван за пять штук, кури. Сейчас я все приготовлю. – А у тебя чисто, – заметил Рублев, оглядываясь по сторонам. – Это благодаря тебе, комбат. Ты же приучил нас к чистоте. Я как из армии пришел, долго всех приучал к чистоте. И приучил! – Главное, что сам не отвык. – Привычка – вторая натура. – Хорошая привычка. Надеюсь, развелся с женой не из-за этого? – А я с ней и совсем не разводился. Она просто от меня ушла. – Почему? Мужчины разговаривали. Андрей Подберезский сновал то на кухню, то возвращался в большую комнату, которая считалась у него гостиной. И на длинном журнальном столе, как бы присевшем на гнутых ножках, появлялись всевозможные закуски, бутылки, стол наполнялся. Комбат смотрел на эти манипуляции с нескрываемым удивлением. «Для двух мужиков и бутылки водки – это слишком много и суетливо». – Ну вот, вроде бы и все, – как заключительный аккорд, на столе появился огромный арбуз, только что из холодильника, на сверкающем блюде. – Теперь можем сесть, выпить, обо всем поговорить спокойно. – Ну что ж, давай, Андрюша. – Комбат, ты молодец! – как-то с ребячливым удивлением воскликнул Андрей Подберезский, глядя на комбата, сидящего напротив него на мягком кожаном диване. – Ладно тебе, – попробовал немного урезонить своего бывшего сержанта командир десантно-штурмового батальона. – Я рад. Ты, комбат, даже не представляешь, как я рад! Всем, кого знаю, я всегда говорил, наш комбат – это мужик, настоящий мужик. И не надо, говорил, мне вешать на уши лапшу о том, что в армии все подлецы и идиоты. Я всегда говорил, что наш комбат… – Андрей! – Что, я уже не могу порадоваться встрече, а Борис Иванович? – Андрюха, называй меня просто Борис. – Не могу, извини, комбат, лучше я тебя буду называть Батяня, как тебя называли все наши. Комбат смутился. – Но, за глаза же называли. – Хорошо, я буду называть тебя Иваныч. Это хоть как-то и не правильно, может быть, зато с уважением. – Андрюха, как хочешь. Мужчины выпили по рюмке водки. А Андрей Подберезский тут же наполнил их. – Ну что, Иваныч, давай, выпьем за встречу? Давай, выпьем за тебя! – Да нет, Андрюха, давай лучше за тебя. – Чего за меня пить? Лучше – за те самые годы, за всех тех, кто остался там. Комбат тяжело поднялся. Андрей Подберезский тоже поднялся. Они взглянули друг другу в глаза, и им показалось, они видят в глазах друг друга сполохи огня, слышат глухие взрывы, свист пуль и все то, без чего не бывает войны. – За них! Комбат кивнул, и мужчины, не чокаясь, выпили. Улыбки на время исчезли с их лиц. – Так что у тебя случилось? – после довольно продолжительной паузы поинтересовался Борис Рублев, глядя прямо в серые, стального цвета глаза своего бывшего сержанта. – С женой? – С женой и вообще по жизни. – По жизни все в общем-то ничего, не считая мелких неприятностей, а вот с женой… – Андрей Подберезский втянул голову в широченные плечи, наклонил ее вперед, словно бы собирался броситься и прошибить головой стену, а затем заговорил, не глядя на комбата, а куда-то в тарелки, полные еды. – Знаешь, Иваныч, она, скорее всего, не вынесла испытания богатством. – Как это? – не понял комбат. – Пока был бедным, не нищим, нет, а таким, как большинство, все у нас было хорошо. Мы стремились к чему-то, было за что бороться в перспективе, я хотел стать богатым, а она мне помогала. Потом у меня появились деньги. Я затеял одно дело, оно начало приносить доход. Я разбогател, многое мог себе позволить. И началось то, что теперь я называю борьбой за сохранение богатства. Точно так же нищий борется за то, чтобы завтра ему не стало еще хуже. Так вот моя Тамара уволилась из школы и сидела дома с дочкой. Я сам виноват. Это я сказал ей: какого черта ты станешь за гроши ходить в эту школу и пропадать там целыми днями, а свой ребенок будет расти без присмотра? Она подумала, согласилась и уволилась. – Начиналось неплохо, – спокойно и рассудительно сказал комбат. – Я тоже думал, что неплохо. Думал, хорошо будет ей, а еще лучше станет мне и дочке. Но получилось все наоборот. У нее появились деньги… Я деньги от нее не прятал, она брала, сколько надо было. – Ну, и что дальше? – уже понимая, куда клонит Андрей Подберезский, задал свой нехитрый вопрос комбат, предчувствуя ответ. – А дальше она загуляла. Нашла таких же подружек, которые днями бездельничали, и пошло-поехало… Начала пить, начала гулять. – А ты куда смотрел? – Мне, Иваныч, некогда было. Я делом занимался. Товар привез, товар принял, сделку заключил, договора подписал, встретиться с нужными людьми надо, выпить. А потом сауны, потом поездки, командировки всякие… Вот так продолжалось, пока мне не позвонил доброжелатель и не сказал, что моя жена гуляет. |