Онлайн книга «Холодные звезды (сборник)»
|
Они слушали. Внимательно, как откровение. Впрочем, я и хотел его им дать. – На этой планете много лесов, рек и гор. Еще я сильно подозреваю, что там есть моря. И даже догадываюсь, что там найдется несколько пустынь и ледников. Такая вот планета… ничего особенного, конечно… Кстати, все материки на ней – совершенно неправильной формы, дома не похожи друг на друга, и никто не догадается подстричь траву перед домом… Они слушали. Действительно слушали. Куда внимательнее, чем когда я говорил о звездных войнах, Хрустальном Альянсе и людях, превратившихся в чистый разум. Ник Ример, а ты слышишь меня? Ломаный-переломаный, преданный и забытый, лучший регрессор геометров, вернувшийся все-таки на свою Родину. Ты слышишь? – Там стоит дом. Тоже ничего особенного. Большой, правда. Трехэтажный каменный дом, а живут в нем всего три человека. Семья. Папа, мама и сын. И у каждого свои проблемы. Мужчина, Кэлос, боится перестать быть человеком. Он знает, что впереди бесконечный путь… и очень, очень боится ступить на него. Вот уж странная беда – бояться самого себя. Наверное, он слишком привык отвечать за других и принимать трудные решения. Такое тоже бывает. Может быть, Ример меня и не слышит. А вот эти мальчишки – да. Еще как. – Еще там живет Рада. Красивая молодая женщина. Она очень любит Кэлоса. И боится, что тот уйдет вперед… и придется идти следом. Она-то никуда уходить не хочет. Ей нравится быть человеком – но в Тени как-то даже стыдно в этом признаваться. – Глупые, – решил Лаки. Он тоже решился вступить в разговор. – Глупые, правда? – Усталые, – поправил я. – Это со всяким бывает. А еще у них есть сын по имени Дари. Чуть помладше вас. Вот с ним и впрямь проблема. Только тут объяснить очень трудно, это надо самому увидеть и понять. Такая вот планета… Я смотрел на них и улыбался. – Думаю, если однажды к их дому подойдут четыре пацана… храбрых, но немного растерянных… они вовсе не расстроятся. Может быть, даже очень обрадуются. Конечно, я скотина. Самая натуральная. Я вымогаю ответ, который желаю услышать. Обещаю несчастным мальчишкам не то, что с ними может случиться, шагни они во Врата, а то, о чем они мечтают. Маму, папу и дом. Но ведь Тень – это когда случается все, что хочешь? Верно? – А ты туда вернешься, Петр? – тихо спросил Тиль. – Со временем. Мне надо пожать руку Кэлосу. И сказать, как я ему благодарен. Да и вообще не прочь там погостить… Якорь. Я забрасываю якорь. Тяну нити между мирами. Тку новую реальность – не только для «трудной группы» в интернате геометров, а еще и для Кэлоса, для себя самого, для всех, кто пройдет Вратами. В христианской религии есть такое понятие – духовное время. Если препарировать термин и перевести на научный язык – то это время, не имеющее направления. И принцип причинности в нем действует совершенно непривычным образом. Так вот и я сейчас словно живу в этом духовном времени. Пытаюсь то ли этих мальчишек вытащить из ласкового мира геометров, то ли Кэлоса вернуть из огня. Кто знает ответ, когда он скрыт в Тени? – Если ты сейчас захочешь… – Тиль потянул руку к Зерну. Но не коснулся – отдернул. – По всей Родине Врата появятся? – Наверное. – Тогда почему ты не хочешь? Это даже не вопрос был. Обвинение. Вызов. Пронзительная обида. И я понял, что Ник Ример добился-таки своего. Зерно ждало. И я больше не спорил с ним… – Очень хорошо, что Петр не совершает необратимых поступков. Чужой голос со спины ожег точно удар кнута. Лица мальчишек вытянулись, затвердели, разом утратив всю свою живость. – Самое неприятное, что можно сделать, – это необратимый поступок. Умение избегать их… оттягивать момент принятия решения – большое искусство. Я повернулся. Что-то бормотал куалькуа – о том, что в несовершенном человеческом теле трудно контролировать обстановку, и о готовности начать боевую трансформацию… Я не слушал, смотрел на человека, вошедшего в дверь. Знал я его. Немного. Со времен посещения Мирового Совета. Командор Дальней Разведки Биг. Могучий, светловолосый, с открытым доброжелательным лицом. Бывший руководитель Ника Римера, если я не ошибаюсь. А самым поразительным мне показалось то, что и дети его знали. У Грика вспыхнули глаза, Фаль заулыбался, Лаки привстал. Только Тиль никуда не эмигрировал из-под моей руки. – Здравствуйте, ребята, – ласково сказал Биг. Он, может, и не был Наставником, только популярностью пользовался куда большей. – Здравствуйте, Командор Биг! – чуть ли не хором отозвалась вся «трудная группа». У меня было странное ощущение. Нет, не предательства… скорее насмешки над собой. Явился на Родину, змей-искуситель в обличье Ника Римера… Яблок у тебя не хватит, чтобы соблазнить самого малого из геометров… – Командор Биг, скажите, это урок? – требовательно спросил Тиль. – Нет, ребята. Это не урок. Все по правде. Вы разговаривали с чужим разведчиком. Тиль глянул мне в глаза. – Я именно это вам и говорил! Мальчишка осторожно отодвинулся. Вот так. Все правильно. Пока ситуация оставалась на грани игры – они могли допустить все что угодно. И что в мире сотни тысяч планет – и все не переделаешь. И что Гибкие Друзья – хищные мерзкие твари, которых не уважать надо, а напалмом жечь. Но вот явился взрослый – да еще и всей планете известный герой, Командор Биг. И парой слов расставил все точки над i. – Петр, я могу и далее рассчитывать на ваше благоразумие? Биг оставался у двери. Вряд ли он меня боялся, что-то в каждом его движении выдавало полную уверенность в своих силах. Скорее не хотел, чтобы испугался я. – В каком смысле? – В самом прямом. Я надеюсь, что вы не будете хвататься за Зерно. – Быстрый взгляд на рдеющую в ковре точку. – А также не станете прикрываться мальчиками. Мне стало гадко. – Зерно я возьму. Уж извините. Протянув руку, я и впрямь подобрал огненный шарик. Биг ничего не сказал. – А ребята могут уходить. Верите или нет – никогда не любил террористов. – Командор Биг, нам выйти? – Это спросил Грик. Как легко вы бросаете свою крепость, мальчишки. Без боя, без паники, без слез. Пространство игры, в котором вы готовы были рушить авторитеты, искать альтернативы, делать свои выводы, – сдано без возражений. Мишура. Все мишура, ребята. И мне урок. Нельзя верить, что старшие поколения мудры, нельзя думать, что младшие – непредвзяты. |