Онлайн книга «Комбат не ждет награды»
|
Такси замерло перед воротами, которые, как казалось, никто не собирается открывать. Таксист обернулся, пытаясь понять, чего же теперь хочет от него пассажир – выйдет здесь или будет ждать, когда откроются ворота. Борщев лениво набрал телефонный номер. Трубка все-таки сработала, хоть до Москвы и было около тридцати километров. Валентин Витальевич понял насколько идиотская ситуация складывается: два абонента находятся друг от друга в ста метрах, а разговаривают каждый через свой телефон, и оба аппарата стоят в Москве. – Григорий Александрович, я уже возле ваших ворот. – Вижу, въезжай. Ворота раздвинулись. Неухоженный пейзаж тут же кончился, дрожки окружали подстриженные кусты и клумбы с цветами. – Подождешь здесь, – бросил Борщев таксисту, выходя из машины. Тот надвинул на глаза кепку и устроился вздремнуть. В наступившей тишине громко щелкал счетчик. Борщев вошел в дом и осмотрелся, пытаясь понять, где же сейчас находится хозяин – то ли подниматься на второй этаж, то ли пройти в гостиную. – Григорий Александрович! – крикнул он в прохладную тишину дома. И тут появился хозяин. Он вышел из гостиной. Борщев протянул руку, но Григорий Александрович пожимать ее не стал. Вновь холодок подступил к сердцу подполковника. – Через порог нельзя, – пояснил хозяин дома, пропуская в гостиную гостя. Борщеву даже не предложили раздеться. Он сел в кресло перед низеньким мраморным столиком и положил на него свой кейс-атташе. Хозяин дома наверняка с большей любовью относился к этому портфелю, чем к тому, кто носил его. – Ну, как у нас идут дела? – поинтересовался Григорий Александрович, довольно плотный высокий мужчина с военной выправкой и благородной сединой в волосах. – Все отлично идет и деньги капают. – И много накапало? – Как и в прошлый раз, – Борщев открыл кейс-атташе и достал газетный сверток. – Да, ты их и носишь! – проговорил человек с генеральской внешностью. – А что такое? – Словно ссобойку. Будто у тебя там сало и четвертинка хлеба и лук репчатый – половина головки. – Привычка, товарищ генерал, – сказал Борщев и прикусил язык. В финансовых разговорах Григорий Александрович не любил, чтобы называли его «генералом». – Мы с тобой сейчас не на службе. Ты мне еще честь отдай в своем маскарадном костюме. Борщев хотел было развернуть газету, но Григорий Александрович почти вырвал у него сверток, пересчитал пачки, прикинул на взгляд, полные ли они, перелистал купюры. – Много огненной воды еще осталось? – поинтересовался он, убедившись, что с деньгами все в порядке. – Ровно половина ушла, – честно ответил Борщев. – Ничего себе! – присвистнул генерал в махровом халате. – Мне казалось, побольше должно было остаться. Ты не темнишь? – Как можно! – Верю, верю, – остановил его Григорий Александрович, а затем добавил. – Может, оно и к лучшему. Все уйдет, вообще проблем не станет. А то волнуемся каждый раз… А затем, прищурившись, спросил: – А ты, Борщев, что делать будешь, когда наш источник иссякнет? – Я? – от неожиданности переспросил подполковник. – Только не ври, правду говори. – Да есть у меня кое-какие планы, пока еще неопределенные. – Свалить куда-нибудь решил, небось? – Еще не знаю, – отнекивался подполковник. – Время покажет. – А то послушай, деньги у тебя ведь большие, все равно ты их никуда не тратишь, вложил бы в дело, а? Отбились бы, вернулись назад быстро, но уже в легальном виде, безналом. И впрямь стал бы новым русским, а то смотреть на тебя в кашемировом пальто тошно! – Не знаю, подумать надо. – Да ну тебя к черту, Борщев! Делай что хочешь, но только не забывай, о твоих деньгах не ты один знаешь. – А что, кто-то уже интересовался? – Нет. Я знаю, есть еще люди, которые с нами вместе работают… Деньги, они как магнит: спрятал, лежат, думаешь только тебе о них известно. А тут глядь – и явились ребята на их магнитный запах. Борщев повел плечами. – Да ладно, будет тебе, не пугайся, – генерал поправил махровый халат на своих широких плечах и поставил на стол бутылку и две рюмки. – Выпьем, дело-то ведь хорошее вместе делаем. «Абсолют» полился в рюмки. Борщев, которому совершенно не хотелось пить, изобразил на своем лице удовольствие. – За успех! – сказал хозяин дома, касаясь подставкой своей рюмки рюмки Борщева. – За него. Раздался мелодичный хрустальный звон. Мужчины выпили. И тут же закусили солеными орешками, лежащими в вазочке на мраморном столе. – Надоело, небось, на своем полигоне служить? – поинтересовался хозяин. То ли в самом деле ему было интересно, то ли он спрашивал об этом из вежливости, Борщев так и не понял. – Конечно, служба не мед. – Тяжело, понимаю… – Не бросишь же! – Потерпи немного. Скоро все реализуем, послужишь потом еще с полгодика, чтобы не сразу отвалить, а там делай что хочешь. – Как скажете. – А Гапон с тобой чин-чинарем рассчитывался? – Да. – Как-то странно он себя ведет. – В чем дело? – Я думаю, он большую долю заломит. Хотя, – задумался генерал, – куда ему деваться, товар-то наш. – Без него мы как без рук. – Да и транспортом мы его обеспечиваем. – Это уж точно, весь транспорт на мне. – А что это за ЧП у тебя на полигоне случилось? – спросил генерал, наливая еще по одной рюмке. – Какое ЧП? – насторожился Борщев. – Говорят весь караул у тебя пьяный был. Сменили его, а через час все снова пьяные. – Врут. – Как видишь, я тоже об этом знаю. Ты смотри мне, Борщев, никого к источнику не подпускай. Мне не то жалко, что солдаты канистру-другую выпьют, а дело загубить можешь. – Я их сразу в другую часть перевел. Но там что-то другое, пили они не наше… – Да черт с тобой, езжай, – генерал поднялся и подал руку. Но пожал он ладонь Борщева вяло, от чего у подполковника на душе стало совсем тоскливо. Валентин Витальевич понимал, что хоть и является одним из авторов схемы, по которой в карманы крупных чинов текут крупные деньги, но практически ничем не застрахован от случайностей. В любой момент его можно заменить на любого другого человека. Кто откажется от таких денег? И сколько ни старался, никак не мог придумать, чем бы он сумел застраховать себя. Единственное что он мог – это проявлять послушание. |