Онлайн книга «Сказать по правде»
После этого все стало меняться. Мы вместе бегали, пока садилось солнце, и молчание больше не было натянутым. Оно было уютным. Я привыкла к звуку его ровного дыхания, к ритму ударов наших кроссовок о тротуар. Мы пробежали, наверное, каждую улицу, каждый холм, мили и мили во все стороны. И я помню день, когда заметила, что он всегда бежал на шаг позади, чтобы наблюдать за мной. Однажды я споткнулась о бордюр, и его рука схватила меня за локоть, прежде чем я могла упасть. Тогда я едва не поцеловала его прямо там. Но я не была уверена, что у нас что-нибудь получится. Я знала, какой он, но не знала, каким он хочет быть. Оглядываясь на катастрофу с Грантом Уэллсом, я была не готова посвятить себя парню, не будучи уверенной, что он сам посвятил себя собственной жизни. Что он предан своим целям, предан мне. – Кэмерон! – окликает меня капитан футбольной команды, Патрик. Выдернутая из воспоминаний, я подхожу ближе, с надеждой глядя на Эндрю. Он что-то читает в телефоне и, что совершенно ожидаемо, даже не поднимает головы, когда я оказываюсь рядом. Патрик посылает мне ослепительную улыбку, и я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Интересно, сколько девушек за день получает эту улыбку? – Ты же придешь завтра на игру? У меня на кончике языка вертится острое высказывание о полном отсутствии интереса к такой перспективе. Но в этот момент Эндрю настороженно смотрит на меня. Он ждет, что именно так я и скажу. – Постараюсь, – ободряюще отвечаю я, зарабатывая изумленные взгляды Патрика и остальных парней. Я кошусь на Эндрю, надеясь, что он произнесет что-нибудь, посмотрит на меня – что угодно. Но он меня игнорирует. – Увидимся, ребята, – говорю я, пытаясь не выдать огорчения. Я иду мимо них к библиотеке, возвращаясь к речи, которую заготовила для Гранта. Но когда вхожу и замечаю Гранта, который стоит среди полок, мой непослушный разум возвращается к Эндрю. Надо было поцеловать его в тот день, на пробежке, пока он следил за каждым моим шагом. Потому что сейчас он вообще на меня не смотрит. От этого мне даже немного захотелось сдаться. Возможно, я никогда не завоюю Эндрю. Даже если искуплю вину перед всеми в моем списке, даже если Пейдж будет умолять его передумать. Я останавливаюсь у стойки информации. Грант не знает, что я здесь. Я могла бы выйти из библиотеки, пообедать вместе с Морган и Эль… и со временем найти кого-нибудь нового. Но напоминаю себе, что в таком случае буду ничем не лучше матери. Если я сдамся, не стану приносить извинений и добиваться Эндрю, то буду такой же, как мама, когда она каждый раз отказывается от работы или от нашей семьи. Я обязана сделать все, что запланировала. Я нахожу Гранта в секции истории. Он склонился над толстым учебником, и я вспоминаю один из немногих реальных фактов, которые я узнала о нем, пока мы встречались. Он читает всю литературу по истории заранее – настолько ее любит. Особенно период Гражданской войны [15]. В библиотеке, к счастью, почти пусто. В глубине пара десятиклассников работает за компьютерами под окнами, отбрасывающими полосы солнечного света на пол. В секции истории один из столов завален папками, но за ним никого нет. Я пересекаю комнату и нахожу Гранта между полок. – Эй, Грант, – говорю я на приличной для библиотеки громкости. Он вскидывает голову с настороженным видом. – Можно у тебя кое-что спросить? Я знаю, что ты занят домашней работой. Просто хотела поймать тебя, пока Ханны нет рядом. У него сужаются глаза, и я понимаю, как плохо это, должно быть, звучит для парня, которого я уломала изменить девушке. – Второй раз я на это не поведусь, – говорит он сухо, подтверждая мою догадку. – Не обижайся, но связаться с тобой было худшим решением в моей жизни. – Знаю, – уверяю я. – Я хочу извиниться. Прости, что бегала за тобой, когда у тебя была девушка. А еще мне жаль, что я рассказала про нас Ханне и она тебя бросила. Грант настороженно смотрит на меня. Я знаю, что будет дальше. Сейчас он пытается решить, с чего начать список претензий, который можно мне предъявить. Я уже привыкла ожидать этого от каждого, перед кем пытаюсь извиниться. Вместо этого Грант пожимает плечами. – Ничего страшного. Я жду продолжения – сарказма, язвительности. Когда ничего подобного не происходит, я смотрю на него в изумлении: – Правда? – Приятно, что ты извинилась, – отвечает Грант, закрывая учебник. Я замечаю название на обложке – «Брат пошел войной на брата». – Но это моя вина, – продолжает он. – Я изменил Ханне. Не знаю, почему. Не обижайся, – торопливо добавляет он, окидывая меня взглядом с ног до головы. Теперь я чувствую себя вдвойне виноватой. Я испортила его отношения, возможно, всю его жизнь, а он еще утешает меня? Поэтому следующие слова звучат от всего сердца. – Я хочу помочь тебе завоевать ее обратно. Если бы не я, вы бы, наверное, и сейчас были вместе, писали комиксы, косплеили Зельду [16] и… – я придумываю наугад, – Зельду-мальчика. Я знаю, что вы все еще привязаны друг к другу. Грант краснеет в точности как в «Мордоре». – Не понимаю, о чем ты… – Не утруждайся, Грант, – перебиваю я, взмахнув рукой. – Я знаю, что она тоже до сих пор тобой интересуется. Ты не видел, как она рассматривала тебя в том корсете… – Я вызывающе выгибаю бровь. Его щеки горят еще ярче, вероятно, уже по нескольким причинам. Однако он выглядит довольным. – Постой, как именно она меня рассматривала? – Скажем так, она точно знала, полнят ли тебя кружева в паху. Его лицо светлеет. На одно мимолетное мгновение он выглядит так, словно я исполнила все мечты его жизни. В следующий момент он увядает и падает на один из стульев возле полок, глядя в пустоту. – Она просто… потрясающая, понимаешь? – спрашивает он, явно не ожидая ответа. – Она вкладывает столько сил во все, что делает, а когда фангерлит по поводу какого-нибудь «Рокки Хоррора» или «Доктора Кто», становится будто… не знаю. Неудержима. Я мягко улыбаюсь. Грант милый. Я знала это еще когда мы встречались. Но от его слов у меня ноет в груди. Вот бы Эндрю думал обо мне с такой же преданностью! Меня бы устроила даже половина. Но это произойдет, только если я буду двигаться к своей цели. Я сажусь напротив Гранта. – Если хочешь, чтобы все получилось, то придется дать мне один месяц, на который ты оставишь Ханну в покое, – приказываю я. – Не флиртуй, не прикладывай усилий, чтобы с ней поговорить, не демонстрируй своих достоинств. Ничего. |