Онлайн книга «Прошлое должно умереть»
|
– И что? – Я спасла ему жизнь. – И что? – Теперь он меня предал. – Ну, поплачь, ведьма, посетуй на обман, – с издевкой предложил Рубака. – Почему ты думаешь, что Тайра будет плакать в одиночестве? – поднял брови адиген. – Сколько раз ты спасал Огнеделу жизнь? Нисколько? В таком случае тебе он не обязан даже в воображении, а значит, кинет не задумываясь. – Мне он обязан больше, чем ты можешь представить, – самодовольно ответил Лях. – Без меня он… И замолчал, сообразив, что едва не ляпнул больше, чем следует. – Спорки спрятали Огнедела от меня, помогли в трудный момент, но сейчас Огнеделу стало тесно в пограничных мирах, он хочет вернуться на большую сцену, а значит… – протянул Помпилио, делая вид, что только теперь догадался о происходящем. – Ты свел Огнедела с галанитами! – Молодец, соображаешь, – рассмеялся Лях, пытаясь делать хорошую мину при плохой игре. – Галаниты согласились встретиться с ним под мое поручительство. – Но чем галаниты обязаны тебе? – мягко осведомился адиген. – А главное, чем они обязаны твоему экипажу? Что заставит галанитов сдержать данное тебе слово? – До сих пор все было в порядке. – А экипажу они вообще ничего не обещали… – До сих пор все было в порядке! – резко повторил Рубака, проклиная себя за то, что ввязался в разговор с адигеном в присутствии телохранителя. – До сих пор ты приносил им добычу и совершал мерзости, которые даже они делать брезговали, – с напором произнес Помпилио. – Но раз они согласились говорить с Огнеделом, которого ищет весь Герметикон, значит, ставки стали очень высокими. Вы предложили нечто очень дорогое, настолько дорогое, что они пообещали забыть о галанитской крови на руках Огнедела, и я повторю вопрос: почему ты думаешь, что галаниты сдержат слово? Стоящий за спиной Филарета телохранитель тихо вздохнул. Было понятно, что он ловит каждое слово адигена и недоволен тем, что слышит. – Ты в отчаянии, – недовольно произнес Рубака. – Ты знаешь, что скоро сдохнешь, и пытаешься меня напугать. – Я в отчаянии? – изумился Помпилио. – Я столько раз смотрел в лицо смерти, что давно на нее наплевал. Или ты не знаешь мою историю, пират? Я долго скучал, ходил по краю, отправляясь в самоубийственные экспедиции на край Герметикона, я голодал в Брузайской Снежной Пустоши, умирал от жажды в Сирбрайских пустынях, ну а сколько раз меня пытались убить, я даже говорить не хочу. А потом… – он на мгновение сбился, – а потом, на Кардонии, твой приятель Огнедел сжег мою душу. Тебе, полагаю, известна эта история, пират, и если ты не понимаешь, то объясню: теперь мне вообще на все плевать. Последние месяцы я не жил, а преследовал Огнедела, но если он меня опередит, погоня не закончится, пират, не надейся, мой брат и мои друзья обязательно узнают все обстоятельства смерти и люто отомстят. Как принято у нас: каждому. И скажи мне, пират, согласятся ли галаниты защищать не только Огнедела, но еще тебя и твой экипаж? – Согласятся, – уверенно кивнул Филарет. – Они вас ненавидят. – Нас, – уточнил адиген. – Вас они вообще за людей не считают. Телохранитель едва слышно выругался. – Но есть еще кое-что, – продолжил Помпилио после короткой паузы. – Теперь я знаю настоящее имя Огнедела. Назвать его? – Оно настолько страшное? – криво улыбнулся Лях. – Тебе не понравится. – Уверен? – Так назвать или нет? – поднял брови адиген. – Но как только я его назову, все изменится. Абсолютно все. Долго, почти минуту, Лях молча сидел в кресле, полностью погруженный в размышления, а затем хрипло велел спутнику: – Выйди. – Капитан, вы уверены? – осмелился уточнить здоровяк, которому очень хотелось прикоснуться к тайне знатного адигена. – Выйди! – рявкнул Филарет. Телохранитель исчез, и Тайра сразу, едва за ним закрылась дверь, подняла взгляд на Рубаку. * * * К некоторому удивлению Дорофеева, появление «Пытливого амуша» не вызвало у обитателей разгромленного поселка паники. Спорки смотрели на цеппель с подозрением, но без враждебности, словно знали, что на этом корабле прибыли если и не друзья, то хотя бы не враги. И с благодарностью приняли предложенную помощь. Дорофеев распорядился посадить «Амуш» на окраине поселка, сформировал спасательный отряд во главе с Хасиной – медикус и опытные санитары требовались спорки в первую очередь, а сам, в сопровождении Крачина и Бедокура, направился к обломкам «Белого парнатура», безошибочно определив капитана среди тех, кто разбирался с состоянием разнесенного цеппеля. – Пираты? – Да, – поколебавшись, ответил синеволосый кугианец и протянул руку: – Капитан Грабо. – Капитан Дорофеев, – ответил Базза. – Чего они от вас хотели? – Скорее не хотели, – уточнил Грабо. – Они захватили нашу госпожу… – Он кивнул на противоположный берег озера, где догорал большой дом. – И не хотели, чтобы мы их преследовали. – Что ж, своей цели они добились, – сухо констатировал Дорофеев. «Белый парнатур» потерял рули, минимум две мотогондолы, а три из восьми баллонов были пробиты снарядами. Его можно было восстановить, чтобы довести до настоящей ремонтной базы, но на ремонт потребуется не менее пяти дней напряженного труда. – Если вам нужны инструменты или запчасти, я их предоставлю. – Благодарю. – Грабо помолчал. – Но сейчас меня заботит судьба госпожи. Дорофеев ответил спорки долгим взглядом, демонстрируя, что прекрасно понимает происходящее и знает имя его госпожи, о котором он не имел ни малейшего представления, и поинтересовался: – Почему ее похитили? – Не почему, а вместе с кем, – уточнил Грабо. – Госпожу забрали вместе с Помпилио дер Даген Туром. Вы ведь за ним прилетели? – За ним, – не стал скрывать Базза. – Вы помогли мессеру в Фоксвилле? – Да. – Благодарю. – Мы исполняли приказ госпожи, – склонил голову Грабо. – Не важно. – Дорофеев вернулся к деловому тону. – Куда направились похитители? – Скорее всего, в колонию спорки. Там до недавнего времени скрывался Огнедел. – А теперь? – Что теперь? – Теперь не скрывается? – Я не знаю, что там сейчас, – тихо ответил Грабо. – Могу лишь догадываться. * * * – Я в этом виновата, – прошептала Тайра, сквозь слезы разглядывая уничтоженную колонию. – Это все из-за меня… Каждая смерть – на мне… Каждая капля крови – на мне… И плакала, не стесняясь, потому что цветущей колонии больше не существовало. Рубака специально вел «Фартового грешника» на небольшой высоте и по самому длинному маршруту: с юга на север, через все поселение, а пленников распорядился привести на капитанский мостик, желая увидеть, какое впечатление произведет на них вид разрушений. И улыбался, глядя на рыдающую женщину. |