Онлайн книга «Звезда под бичом»
– Я работаю, чтобы спасти наши жизни, – сказал он. – Ты кого-то убил, не так ли? – прокричала она. – Он не страдал, – сказал Чео. – Но ты… – Что значит одна смерть по сравнению с миллионами, миллиардами, которые мы запланировали? – спросил он. – И ради всех чертей Говахина, можешь ты когда-нибудь не нервничать! – Чео, я боюсь тебя! – Успокойся, – сказал он. – У меня есть план, как избавить калебана от охраны. Если это удастся, мы скоро уничтожим его, и тогда дело будет сделано. Она сглотнула. – Фанни Мей страдает. Я знаю это. – Это бессмыслица! – порывисто возразил он. – Ты же сама слышала, что калебан это отрицает. Он не знает, что такое боль. У него даже нет такого понятия! – Но что если мы ошибаемся? Что если это недоразумение? Он подошел к ней и сурово взглянул на нее сверху вниз. – Млисс, ты имеешь представление о том, как мы будем страдать, если наши планы потерпят крах? У Мак-Кея было такое ощущение, словно каленое его нервное окончание сигнализирует об опасности. Они с Тулуком стояли в лаборатории. Это помещение должно было действовать успокаивающе, но Мак-Кею казалось, что стены куда-то исчезли и он беззащитен против нападения снаружи и брошен на произвол судьбы. Куда бы он ни поворачивался, его спина оказывалась беззащитной и подвергалась опасности. Эбнис и ее друзья делали отчаянные попытки и использовали все средства, и это было доказательством их уязвимости. Но где была их ахиллесова пята? В чем заключалась их слабость? И где они скрывались? – Это очень странный материал, – сказал Тулук, поднимаясь из-за стола, где он исследовал серебристый тросик. – В высшей степени достойный внимания. – Что же в нем странного? – Он просто не может существовать. – Но он существует, не так ли? – Я это вижу, друг мой. Тулук убрал хватательные клешни и задумчиво почесал правую часть лицевой щеки. Показался оранжевый глаз, повернулся и взглянул на Мак-Кея. – Вы знаете, – сказал врайвер, – единственная планета, на которой могли выращивать этот материал, прекратила свое существование более тысячи лет назад. Было только одно место, одна комбинация биохимических и энергетических условий… – Вы ошибаетесь, этот материал здесь, перед нашими глазами. – Глаза стрелка из лука, – сказал Тулук. – Вы помните историю с Новой? Мак-Кей склонил голову набок и на время задумался. – Кажется, да. По-моему, я об этом где-то читал. – Планета называлась Рап, – продолжил Тулук. – Это кусок волокна с Рапа. – Кусок волокна с Рапа? – Вы никогда не слышали об этом? – Никак не могу вспомнить. – Да, ну… это местный материал. Изготавливается из вида вьющегося растения с относительно коротким периодом жизни. Интересно, что его единственный стебель не измочаливается, даже если его весь рассечь. Видите? – Тулук рванул отдельное волоконце из обрезанного конца. Оно только чуть отошло, но сейчас же вернулось и прочно переплелось с другими. – Эти волокна ведут себя по отношению друг к другу с ярко выраженной когерентностью. – Вы сказали, короткий период жизни? – Да, волокна с Рапа при самых благоприятных условиях сохраняются не более чем двадцать – двадцать пять лет. – Но планета… – Да, тысячу лет тому назад. И Мак-Кей недоверчиво посмотрел на серебристо поблескивающий тростник. – Очевидно, эта вещь выросла где-то в другом месте. Может быть, кому-то удалось вырастить волокно с Рапа на какой-то другой планете. – Может быть, но тогда ему удавалось сохранять это в тайне очень долгое время. Да и какой смысл? – Мне не нравится то, о чем вы думаете, – сказал Мак-Кей. – Это самая важная констатация, которую я когда-либо от вас слышал, – сказал Тулук. – Но я знаю, что вы имеете и виду. Вы считаете, что и думаю о путешествиях во времени или… – Невозможно! – сказал Мак-Кей. – Я проделал очень интересный математический анализ этой проблемы, – сказал Тулук. – Путешествия но времени! – фыркнул Мак-Кей. – Бессмыслица! – Наши привычные формы восприятия, конечно, мешают мыслительному процессу, который необходим для анализа этой проблемы, – сказал Тулук. – Я же освободился от традиционного образа мышления. Посмотрите: мы имеем множество точек-измерений пространства. Эбнис находится на определенной планете, это же относится к калебану. Мы получаем действительные контакты между обеими точками, серию событий. – И что же? – Мы должны исходить из того, что эти точки контакта лежат в основе узора. – Почему? Могут быть произвольные образцы… – Две специфические планеты, двигающиеся в пространстве, представляют собой единый узор, единую систему, единый ритм. Мы имеем дело с системой, отвергающей общепринятые анализы. Это темпоральный ритм, переводимый в серию точек-ритмов. Он и пространственный и временной. Мак-Кей сказал: – Это уже не связано с путешествиями во времени. – Подождите! Я вижу целое, как систему линейных связей… – Линии! – сказал Мак-Кей. – Связи! – Как? Да, верно. Линейные связи, которые движут формами или формой измерений. Мы можем изложить все формы пространства как количество, которое определяет другие качества. Вы следите за моей мыслью? Мак-Кей неуверенно кивнул. – Мы рассматриваем данные как серию измерений, которая определяется движущимися точками, причем мы должны помнить, что они тоже определяют пространство между подобными точками. Итак, речь идет о многочлене измерения, если выражаться точнее. И чем же в связи с этим является время? Время – это многочлен измерения. Но мы имеем множество точек-измерений в пространстве и во времени. Итак, у нас есть либо одна постоянная переменная величина, либо множество постоянных переменных величин. И в результате сокращения их количества посредством расчетов, мы увидим, что имеем дело с двумя системами, которые содержат бесконечное множество возможностей. – И вы обнаружили это? – спросил Мак-Кей. – Я это обнаружил, – сказал Тулук. – Теперь отсюда следует, что имеются точки контакта нашей проблемы их раздельного существования в течение разных промежутков времени. Итак, Эбнис принимает другое измерение времени как шар калебана. Это неизбежный вывод. – Это тонкие различия, которые видит калебан, – задумчиво сказал Мак-Кей. – Эти связи, эти нити. |