Онлайн книга «Кровавый путь»
|
– Может, я чего-то не понимаю, а может быть, понимаю слишком много, – недовольно сказал он. – В какой именно области им хотелось бы совершенствовать свое мастерство? – В проведении спецопераций, – расплывчато объяснил чиновник. – Террористических актов, что ли? – в лоб задал вопрос Комбат. – Нет, именно спецоперации. Эти люди представляют организацию спасателей. А спасать, как вы понимаете, приходится не только при землетрясениях, но и при ликвидации последствий террористического акта. Они хотели, как бы это лучше выразиться, знать технологию терроризма, чтобы предвидеть возможные последствия. – Я понял, – оборвал его Комбат. – Денежное содержание, командировочные – это все само собой. Плюс премия. Но самое главное, японцы рассчитаются с вами и напрямую – деньги немалые. По глазам чиновника Рублев понял, часть денег, о которых шла речь, тот уже получил и готов, если ему предложат, торговать чем угодно – то ли государственными секретами, то ли химическим оружием, то ли родной сестрой. – Ты в самом деле такой мудак или ты головой в детстве ударился? – спросил Рублев, при этом на его лице не дернулся ни один мускул. – Что? – чиновник не ожидал такого. – Пошел ты на… – Рублев не договорил, махнул рукой и вернулся к столу. Теперь его уже не интересовало то, что происходит на полигоне. Отчужденно смотрел он на ребят в камуфляже, на заинтересованно расспрашивающих их японцев. Чиновник из Совета безопасности часто дышал. Редко приходилось слышать ему такие слова в свой адрес. Послать на .., обозвать мудаком хоть и без свидетелей!? И без того тонкие губы, побелев, стали совсем не заметными на кабинетно-белом лице. Он дрожащими руками вытащил из кармана пиджака трубку сотового телефона и набрал номер. «Небось, Леониду Васильевичу придется теперь не сладко, – подумал Комбат, – хотя, он меня поймет. Сам бы, наверное, поступил точно так же». Рублев больше не оборачиваясь, зашагал к серой, уже успевшей подсохнуть на весеннем ветру ленте асфальта. Он шел по ней, широко ступая, насвистывая маршевую мелодию. Ему ни о чем не хотелось думать. Наступают иногда времена, когда стоит прислушиваться к чувствам, а не к разуму. Рублев понимал, поступил он правильно. Никогда не делай того, к чему не лежит сердце, потом жалеть будешь. Если бы он знал подноготную, скрывавшуюся за визитом японской делегации, возможно, и остался бы, но не для того, чтобы помочь. Пока, как он думал, здесь были задействованы только деньги. Японцы собирались по дешевке скупить второсортных держателей тайн. «Нет уж, ребята, помогать в этом я вам не буду! Раз, два, раз, два, – принялся отсчитывать Борис Иванович, понимая, что еще немного и он начнет сомневаться в правильности своего поступка. – Пошел на .., пошел на…, – изменил он систему отсчета и ему сделалось веселее. – Никогда нельзя вернуться в прошлое, и ты не забывай об этом, Борис Иванович, – сказал сам себе Рублев, имея в виду свою службу на полигоне. – Один раз ушел из армии, больше не возвращайся, нет больше той армии, в которой ты служил, да и была ли она раньше?» Небо над его головой стало нереально голубым, яркого, насыщенного цвета, какой бывает только на фирменных фотографиях, сделанных хорошей оптикой. Полоса туч ушла к западу, а новых из-за холмов пока не предвиделось. Уже белел впереди кубик контрольно-пропускного пункта, когда сзади послышалось гудение мотора. Рублев догадывался – конечно же полковник Брагин. Но не обернулся, все так же прямо шагал, подминая последние сотни метров полигона, на котором тренировался, как оказалось, не только спецназ, но и подозрительные японцы. Послышался шелест тормозов, двигатель заработал на малых оборотах. Спиной Комбат ощущал тепло, исходящее от радиатора машины, которая двигалась за ним в двух метрах, но не оборачивался. – Раз, два, раз, два, пошел на.., пошел на… – приговаривал он, беззвучно шевеля губами. Командирский «уазик» посигналил. Рублев не остановился. – Эй, – высунулся из приоткрытой дверцы полковник Брагин. – Раз, два, раз, два, – как заклинание повторял Комбат. Машина вильнула и поехала рядом с Рублевым. А тот даже глаз не скосил на автомобиль начальника полигона. – Майор, послушай, что за херня такая? Что ты сказал тому мудаку из Совета безопасности? – То же самое, что сказал сейчас ты, полковник – назвал его мудаком. Брагин рассмеялся: – Если бы не скандал, который меня ждет, назвал бы тебя молодцом, майор. – Почему? – Потому что мне самому давно хотелось это сделать. – Так чего молчал? – Погоны на плечи давят? Куда ты так разогнался? – Все, кончилась моя служба. Брагин сидел на краю сиденья, уперев каблуки высоких шнурованных ботинок в порожек приоткрытой дверки. Шофер вел машину, поглядывая в зеркальце заднего вида на Комбата. – Раз правильно сделал, то и жалеть не о чем. Оставайся, скандал я улажу. – Нет, – мотнул Рублев головой и чуть ускорил шаг. Отставшая на секунду машина догнала его. – Потом жалеть будешь, Бахрушина подставляешь, об этом подумай. – Каждый за себя в ответе и только за себя… – Рублев замолчал. – Вижу, майор, тебе и меня мудаком назвать хочется. – Может быть, – буркнул Комбат. – Так вот, оставайся и когда захочешь, тогда и называй. Я не в обиде. – Не получится, – Борис Иванович остановился возле своего синего «форда» и открыл дверцу. Шофер Брагина поставил командирский «уазик» так, чтобы перекрыть выезд «форду». – Не выпендривайся, еще есть возможность вернуться, майор. – Только один раз в жизни я менял принятое решение. – Это когда же? – Когда согласился пойти инструктором на ваш полигон. – И что думаешь теперь? – Думаю, надо исправить ошибку, – Рублев сел за руль и завел двигатель. «Форд» сорвался с места и двигаясь задним ходом, с разгону влетел на бордюр, прокатился по зеленой траве, выбрасывая из-под покрышек куски дерна, и, описав дугу, бешено сигналя, помчался прямо на закрытые ворота. Офицер, дежуривший на КПП, замер у щитка, положив большой палец на черную кнопку, управлявшую открытием ворот. Он не отрываясь, смотрел на Брагина, а левым глазом как мог косил на синий «форд», бешено несущийся по проезду. «Открывать? Нет?» «Открывай… На все мое согласие требуется». Брагин сделал над собой усилие, прикрыл глаза и махнул рукой, мол, открывай, черт с ним, пусть уезжает. Ворота вздрогнули, загремела на металлических роликах толстая экскаваторная цепь. Ворота медленно поползли вправо. |