Онлайн книга «Бог-скорпион»
|
Слой грязи скрывал выражение холодного расчета, застывшее на лице Лжеца. — Думаю, да. Ты помоги мне выбраться отсюда… — И мы отправимся? В самом деле отправимся? — Да. Теперь слушай… — Кек. — Почему он так делает? — Он умирает. А это требует времени. — А как он сломал свою палку? — Я опирался на нее, пытаясь выкарабкаться. Но она сломалась. Я стоял на плечах старика — он упал. — Мне кажется, ему хочется пить. — Еще бы, — отрезал Лжец раздраженно. — Ведь он умирает от жажды. — Но почему же ты не дал ему воды? — Потому что вода нужна мне! — яростно выкрикнул Лжец. — Сколько еще дурацких вопросов? Мы же теряем время! — Но все же… — Слушай. Кто-нибудь видел, как ты сюда шел? — Нет. — А ты мог бы подкупить слуг? — Мудрейший сразу узнает. Ведь он все знает. — Ты слишком слаб, чтобы притащить сюда лестницу, а вот веревку — сумеешь. Ее можно привязать к камню, а конец спустить вниз. Принц радостно вскочил на ноги и захлопал в ладоши: — Да! Правильно! — У этой твоей твердолобой из твердолобых, невежественной, с ума сводящей красотки сестрицы веревки, конечно же, не найдется. Но сам ты сможешь ее найти? Не будь он на краю ямы, Принц начал бы танцевать от счастья и возбуждения. — Найду! — крикнул он. — Я буду искать повсюду. — И еще. У тебя есть украшения, кроме тех, что надеты сейчас? — Да, конечно. — Принеси их. — Принесу непременно! — Берешь веревку. Берешь драгоценности. Приходишь, когда стемнеет. Клянешься? — Клянусь! Я тебя так люблю, Лжец! — Тогда ступай. Это ведь мой… наш единственный шанс. Принц повернулся и пошел прочь. Спустился на несколько шагов и тогда только вспомнил об осторожности: стал пробираться пригнувшись, стараясь все время быть под прикрытием выступов. Но страж не дежурил у задней калитки. Кругом не было ни души — и калитка была заперта. Он решил пробираться к пальмовой роще и к затопленным полям, затем пройти по неглубокой воде, обойти Дворец сбоку и выйти к главным воротам. Но на краю поля он встретил двух голых мальчишек, пускающих кораблики из тростника, и велел им отнести себя к главным воротам, что они сразу и сделали, благоговея перед его браслетами, ожерельем, сандалиями, перед его Священным Шлейфом и плиссированной юбочкой. Итак, он прошел через передний двор и направился к себе в комнаты. Там он разбудил спавших послеобеденным сном нянек, и, так как он был уже почти Богом, они с легкостью подчинились прежде несвойственной ему решительности. Ему нужны драгоценности, множество драгоценностей, сказал он, и когда они робко спросили, зачем, бросил на них один только взгляд, и они сразу отправились выполнять приказание. Вскоре перед ним выросла целая груда драгоценностей, и он надевал их со странным чувством удовольствия, увешивал себя ими, пока наконец не начал побрякивать и звенеть при каждом движении. Следующей задачей было достать веревку. Казалось, во всем Дворце не было ничего подходящего. В колодцах при кухнях имелись веревки, но слишком длинные, да и как было до них добраться? Еще были веревки для спуска или подъема флагов, обвисших сейчас безжизненно на шестах перед главными воротами. Принц почувствовал некоторую растерянность и присел, весь позвякивая, в уголке, чтобы обдумать, как же быть дальше. В конце концов он увидел одно: веревки ему не достать. Слуги, к которым он обращался, кланялись, пятились, отходили бочком и больше не возвращались. Он тяжко вздохнул, задрожал. Никуда было не деться. Если ты хочешь достать веревку, найти ее может только один человек. Тот, который все знает. Медленно и неохотно, позвякивая, Принц поднялся на ноги. * * * Терраса была приподнята и выходила на затопленную сейчас реку. Края полотняного тента, натянутого над нею, висели безжизненно. Прелестная-Как-Цветок сидела под тенью навеса, глядела не отрываясь на воду. Она изменилась, стала вся как-то меньше, чем прежде. Длинные волосы были подстрижены: спускающаяся на лоб челка плавно переходила затем в более длинные, немного не достававшие до плеч пряди. И хотя голову покрывала золотая сетка, гордо венчавшаяся сделанной из топазов и золота головкой кобры, выглядела Прелестная-Как-Цветок осунувшейся и похудевшей, была почти не накрашена — только на веках лежала тяжелая малахитовая крошка, оттенявшая, как и положено, ресницы. Она смотрела на реку, но взгляд был отрешенным, и если бы понадобилось описать выражение ее лица, самым правильным было бы определить его как стыд, прикрываемый высокомерием. Мудрейший стоял перед ней, упрятав подбородок в правую ладонь, левой рукой поддерживая локоть правой. Он по-прежнему улыбался, но улыбка была напряженной. Прелестная-Как-Цветок опустила глаза и стала рассматривать плиты пола. — Я не сумела выполнить свой долг, — сказал она. — Он гневается на меня. Я это чувствую. — Он гневается и на меня, и на всех. — Я никогда, никогда не прощу себе. Мудрейший вздрогнул, его улыбка скривилась. — Вполне возможно, для этого просто не будет времени. Она, вздрогнув, подняла голову; грудь порывисто задышала. — Ты хочешь сказать, что Он всех нас утопит? — Весьма вероятно. Поэтому я и решился настаивать на беседе с тобой. Я сказал, что у нас мало времени. И все же мы, отвечая за жизни людей, должны сделать все, что возможно. Мы должны хорошо поразмыслить. Видишь ли, Прелестная-Как-Цветок, — в нынешней ситуации я могу называть тебя так, ты не против? — Называй как угодно. — Скажи: что отличает человека от прочих созданий природы? — Не знаю. — Способность видеть факты — и делать из них выводы. Он стал ходить взад-вперед по террасе, заложив руки за спину. — Прежде всего, — сказал он, — нам нужно установить факты. — Какие? — Скажи мне, кто поддерживал всегда небо? — Мы знаем: Он это делал. — Кто год за годом с отеческой щедростью заставлял воды реки подниматься? — Опять же Он. Это известно. — Есть ли у нас сейчас другой Бог? — Нет, — сказала Прелестная-Как-Цветок медленно. — Другого у нас еще нет. — И, следовательно, кто заставляет воды реки подниматься? — Он. Я думала… Мудрейший многозначительно поднял палец: — Не торопись. Да, это делает Он. Первый факт установлен. Перейдем ко второму. На какой высоте стояла вода, когда Он вошел в Вечную Жизнь? |