Онлайн книга «Романтический поединок»
– И именно этим я привлек внимание своей бабушки. Она предупредила меня, чтобы я не позволял отцу подобраться к этим деньгам. А тот сказал, чтобы я не доверял бабушке. Они поссорились, и я больше не общался с ней, пока она не пришла на его похороны. – Она не пыталась тебе помочь? Она понимала, что твой отец алкоголик? – Я думаю, понимала, учитывая, как она злилась на мою мать. Но я не хотел ее помощи. – Почему нет? – Наверное, у меня особенная форма стокгольмского синдрома. Подумав, она спросила: – Ты контролировал свои деньги? – Более-менее. Я нанял опытного консультанта и уговорил отца погасить нашу ипотеку – по совету бабушки. – Она отлично разбиралась в недвижимости. – И я тоже. Я вложил большие средства в недвижимость, когда продал новые программы. Мне было легко их писать. Когда мне было пятнадцать, я нанял репетитора, раньше времени окончил среднюю школу и получил диплом в области бизнеса до того, как мне исполнилось двадцать лет. Я предсказал финансовый кризис и был одним из тех немногих, кто получил от него выгоду. – А твой отец? – спросила она. – Он допился до почечной недостаточности. Я поддерживал его, несколько раз отправлял на реабилитацию. Но он все равно пил. – У него была другая семья? У тебя есть родственники? – Горстка людей, которые не хотели знать отца при жизни. Но они периодически появляются, чтобы попросить у меня стартовый капитал. Кто-то добивается успеха, кто-то становится банкротом. Это еще одна причина, почему я держался подальше от своей бабушки. Трудно отказывать родственникам, но и потакать им глупо. А у тебя есть семья, кроме матери и отца? Они еще живы? – Об отце я не нахожу сведений в Интернете с тех пор, как он сел в тюрьму за коррупцию через пару лет после того, как я уехала в Сингапур. У него были сыновья – мои сводные братья, но я ни разу не встречалась с ними. – Она озадаченно наморщила нос. – Я полагаю, они очень похожи на него. Семья моей матери была очень бедной; она никогда не говорила о ней. По-моему, мне незачем общаться с родственниками. Ей было непривычно говорить о себе. Много лет никто не спрашивал о ее жизни и не интересовался ею. Их тарелки убрали. Взамен принесли миски с теплой душистой водой для того, чтобы помыть руки. – Мы должны потанцевать, – сказал Габриель, когда послышалась музыка, и Лули посмотрела на пианиста. Она покачала головой: – Я занималась балетом много лет назад, но только ради грации и осанки. Я ни разу не танцевала по-настоящему. – С мужчиной? Сейчас хороший повод для этого, не так ли? – Он встал и протянул ей руку. – Оставь сумочку здесь, ее никто не украдет. Она нервно положила сумочку на стул, поднялась и взяла Габриеля за руку. Ее словно пронзило током. За ними следили посетители ресторана, но Лули продолжала смотреть на мочку уха Габриеля. Ей вдруг захотелось прикусить ее. Интересно, ему понравится? К пианисту присоединились виолончелист и скрипач. Словно в кино, Габриель вывел Лули на танцпол и прижал к себе. Как только они начали двигаться, ей показалось, что она плывет. – Ты идеально танцуешь, – сказал он, ведя ее в танце со спортивной грацией. Легкая юбка приподнялась и упала на ее обнаженные ноги в чувственной ласке, пока Лули наслаждалась силой и уверенностью прикосновений Габриеля. Ее окутал радостный трепет, и она знала, что навсегда сохранит это новое переживание. Она сомневалась, что когда-либо чувствовала себя такой беззаботной и счастливой. Ей казалось, она вскоре проснется в своей комнате в крыле для прислуги в доме Мэй. – Это место располагает к романтике, – произнес Габриель, и Лули сбилась с такта. – Ты привел меня сюда неспроста? – спросила она. – Я не могу отрицать, что хотел увидеть реакцию посетителей. – Зачем? – Она смутилась и заставила себя сосредоточиться, чтобы снова не сбиться. – Они привыкли к красоте. Ты выше и лучше всего, что они когда-либо видели. – Разве? Я как произведение искусства, которое ты купил? – Наверное, поэтому он ничего не говорил об их поцелуе. – Нет. – Он перестал поджимать губы. – Что тогда: проект, выгодное вложение денег? – Я понятия не имею. Ты не похожа ни на одну из моих бывших женщин. – Но ты хочешь показывать меня и говорить: «Смотрите, что я нашел!» – Я хочу обнимать тебя, – ответил он низким и глубоким голосом. – Ты ничего не сказал с тех пор, как я рассказала тебе о том, что у меня не было мужчины, – напомнила она ему. – Разве обязательно что-то говорить? – спросил он. – Я призналась тебе, потому что понятия не имею, как вести себя с тобой, – нервно произнесла она, потому что все сильнее чувствовала дискомфорт. На его щеке дрогнула жилка. – Я не знаю, можно ли тебе доверять. – Зачем мне лгать тебе? – спросила она. – Вероятно, ради двадцати миллионов, которые я только что потратил на твою одежду и обувь. – Это неправда. – Она перестала танцевать. Все вокруг нее закружилось. Ей показалось, что она сейчас упадет в обморок. – Неужели ты потратил так много? – С кольцом почти тридцать миллионов. Это Париж, Лули. А ты как думала? Покрытые блестками бикини и шикарные вечерние платья, которые она надевала прежде, были дорогими, но необходимыми для конкурсов, и стоили как билет на самолет. Они не равнялись по стоимости нескольким квартирам. Что она наделала? Она вцепилась в рукав Габриеля, чтобы удержаться в вертикальном положении; перед ее глазами встала пелена, когда она поняла, что никогда с ним не расплатится. Он обнял ее за талию: – Что с тобой? – По-моему, я сейчас упаду в обморок. Если Габриель хотел шокировать публику, то ему это удалось. Теперь все будут обсуждать его жену, а также ее возможную беременность: она неспроста побледнела и прижалась к нему. – Сядь. – Он повел ее обратно к столику. Она взяла сумочку и, держа ее под столом, проверила, на месте ли паспорт. – Выпей воды, – приказал он. – И скажи, что тебя расстроило. – Он не жаловался на то, что заплатил за ее одежду кучу денег. Он лишь указал, что эта сумма – веский повод для манипулирования его эмоциями. – Зачем ты это делаешь? – На ее глазах выступили слезы. – Мне никогда не расплатиться с тобой. – Я не жду, что ты со мной расплатишься. Официант принес следующее блюдо, и она повернулась лицом к окну, чтобы скрыть эмоции. Габриель отказался от новой порции вина. |