Онлайн книга «Хотите быть герцогиней?»
|
Но герцог, как всегда, напустил на себя невозмутимый вид. Опустились шторы, затворилась дверь, отсекая то, что могло случиться. – «Жеребчик» – самое то. Эмма была огорчена, но решила не настаивать. Возможно, на сегодняшний день она и так немало преуспела. Эмма оглядела комнату – не найдется ли что-нибудь интересное? Ее взгляд упал на стопку свежих газет на подносе. Она сама взяла за правило просить слуг ежедневно приносить газеты. С этой точки зрения половина издателей Лондона были обязаны ей своими доходами. «Чудовище из Мейфэра» было лучшим, что случилось в британской журналистике со времен Ватерлоо. Она ухватилась за возможность сменить тему: собрала газеты и принесла их в постель. – Посмотрим, что пишут про вас сегодня. Наверняка будет что-нибудь про вчерашнее приключение. – Она пробежала глазами первую страницу, и ее веселость сменилась ужасом. – Нет! Дорогой, это ужасно! – Что на сей раз? Неужели я выловил в Серпентайне тонущую девушку? – Нет. Вы похитили женщину в красном, силой вынудили хозяина гостиницы спрятать ее, и с тех пор несчастную больше никто не видел. Подозревают убийство. – Эмма передала газету мужу, потом пристроилась возле его плеча и ткнула пальцем в нужное место. – «Королевский прокурор требует арестовать чудовище из Мейфэра». – Она зашуршала газетной страницей. – Полиция. Каждый крепкий мужчина в Лондоне обязан хватать вас, как только увидит. – Понятно. – «Разыскивается по подозрению в незаконном проникновении, физическом насилии, краже имущества, похищении человека и убийстве». В убийстве! – Благодарю, я умею читать. Эмму просто бесила его невозмутимость. – Я несколько разочарован: они забыли упомянуть колдовство и мошенничество с ценными бумагами. – Как вы можете шутить? – Поверьте, для волнения нет причин. – Эшбери занялся пирогом с начинкой из дичи. – Даже при худшем развитии событий нам грозят лишь мелкие неудобства. – Предстать в суде по обвинению в убийстве вы называете мелкими неудобствами? – Эмма, я не совершал никаких преступлений! – Но газеты хотят убедить своих читателей в обратном. Вы же знаете, с каким пылом публика сочиняла фальшивые истории о ваших подвигах. – Знаю. – Он проглотил большой кусок пирога. – И среди этой публики больше всех постарались вы. На это нечего было возразить. – Меня никогда бы не осудили за убийство, – продолжал Эш. – Абсурдна сама мысль о подобном. Я герцог. Такого просто не может быть. Даже в том случае, если бы меня поймали, я никогда не предстал бы перед судом. – Как вы можете быть столь уверены? – Начнем с того, что герцогов судит особый суд. Мы подлежим суду пэров в палате лордов, и только если найдутся улики, а ведь их нет. Во-вторых, на свете существует такая безделица, как «Привилегии высшего сословия». Стоит испросить этот указ, и почти любое преступление сойдет нам с рук. Эмма была поражена. – Вы шутите? – Нисколько. – Боже мой. Должно быть, это очень здорово. – Неплохо. Не стану отрицать. В любом другом случае Эмма ужаснулась бы несправедливостью подобного судейства, однако, учитывая создавшееся положение, ей оставалось только вздохнуть с облегчением. – Погодите-ка, – вдруг спохватилась она. – Вы сказали, что пэру сойдет с рук почти любое преступление. То есть некоторые преступления все же могут быть наказаны? – Ну, государственная измена, разумеется. И… – Эшбери явно не желал договаривать. Эмма подалась вперед. – И?.. – Убийство, – признался он неохотно. Эмма даже подскочила от злости. – Но вы только что говорили мне о мелких неудобствах! Быть повешенным – это, по-вашему, мелкое неудобство? – Так далеко дело никогда не доходит. – Эш отставил пустую тарелку. – В крайнем случае я бы сделал заявление о непредумышленном убийстве, и этим бы дело ограничилось. – Но что, если дело заходит далеко? – Такого не бывает. – Расскажите мне. Тяжело вздохнув, Эш потянулся за бокалом вина. – Если пэр признан виновным в совершении преступления, которое карается смертной казнью – исключительно маловероятный исход, – предполагается, что его могут казнить, но в жизни такого никогда не случается. Вердикт «Об испорченной крови» не выносили давным-давно, несколько веков. – Что значит «испорченная кровь»? – Это значит, что история рода считается запятнанной. Пэр лишается своего титула и состояния, и никто из его потомков не может на них претендовать. Руки Эммы сжались в кулаки. – Значит, если… как вы говорите, это исключительно маловероятное событие все же произойдет, вас поймают, назовут чудовищем из Мейфэра, приведут к суду в палате лордов по обвинению в убийстве, осудят и приговорят к смерти, то ваша жена и, возможно, будущий ребенок останутся без какого-либо имущества или наследства? – Эмма, такого не случается. Никогда. – И все-таки! – Такого не бывает. Эмма глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Вы слишком долго поддерживали свою легенду о чудовище. Но мы можем все исправить. Сделайте заявление. Пусть все узнают, что вы и есть чудовище из Мейфэра, а я – та самая дама в красном. И что все это не более чем глупая шутка. – Итак, вместо того чтобы принять маловероятную возможность, что меня схватят, и уж совсем невероятную – что предъявят хоть какое-то обвинение, вы хотите, чтобы я признался в преступлениях, которых не совершал? – Нет. Я хочу, чтобы вы признались в том, что слишком долго поддерживали глупую легенду и позволили ей укорениться в умах людей. Просто покайтесь. Как вы сами говорите, герцогу все сойдет с рук. Осушив свой бокал, Эшбери решительно встал. – Я не стану ни в чем признаваться. Поднимется скандал, и вам тоже придется несладко. Кто знает, как назовут газеты вас? Кровожадной невестой с Блум-сквер? Эмма подняла бровь. – Вы заранее это придумали? – Нет, конечно! – возмутился он. – Но слова так легко слетели с вашего языка. – Вот что я вам скажу. Я не допущу, чтобы вы оказались в центре скандала, какое бы прозвище ни придумали для вас газеты. И уж тем более ребенок, которого вы, возможно, носите. – Если вы так дорожите своей женой и ребенком, то вам, наверное, следовало подумать об этом раньше, – возразила раздосадованная Эмма. Ей очень хотелось найти компромисс. – Если вы отказываетесь делать заявление, то по крайней мере дайте мне обещание, что чудовище из Мейфэра выйдет в отставку, отправится на заслуженный отдых в деревню и оттуда не вернется. Дайте мне клятву, что сожжете все ваши плащи и шляпы и больше не станете бродить по ночам! |