Онлайн книга «Ликвидация последствий отстрела негодяев»
|
– Смотри глубже, – хмыкнул Барсов. – Рыба гниёт с головы. Пока у власти у нас либералы, во всех государственных структурах будут работать коррупционеры, в том числе и в полиции. Кого они возьмут на работу? Таких сержантов, как этот громила Дяченко и дистрофик Пёхов. – Да уж, наверно. – Алексеев завёл машину. – Куда теперь? – А давай-ка наведаемся домой к депутату. – Он же, наверно, на работе. Если, конечно, протирание штанов в Заксобрании можно назвать работой. – Если на работе, поедем в Управу. Бывший футболист, странным образом избранный в заксобрание Зябликова, жил, как оказалось, на широкую ногу. У него имелся двухэтажный коттедж, стилизованный под крытый стадион, земельные владения площадью в один гектар, обнесённые четырёхметровой высоты стеной, напоминающей стену Московского Кремля, и крутая машина – «Мазератти S560» цвета серебра. Поскольку «Мазератти» стоял сразу за воротами усадьбы, можно было надеяться, что хозяин дома, хотя четверг двадцать четвёртого июня был рабочим днём, и все депутаты должны были заниматься трудовой деятельностью. С другой стороны, гарантий, что Комаев соблюдает распорядок дня, не было никаких. Так и оказалось: хозяин роскошного особняка находился на территории своих владений. – Не понимаю, на кой ему надо было идти в депутаты? – проворчал Алексеев, когда они подошли к калитке в «крепостной» стене. – Захотелось вкусить власти, – усмехнулся Барсов. – К тому же депутатство – отличная кормушка. Ты не представляешь, какие блага даёт этот чиновничий курятник! Поэтому за место в таких структурах и идёт драка – до двадцати человек на место! – Чтоб я так жил! – восхитился капитан. На калитке из крашеного дуба виднелся дверной глазок, а над калиткой торчал глазок видеокамеры. Барсов тронул кнопку домофона. – Слушаю, – раздался басовитый голос. – Полиция к Комаеву, майор Барсов. – Он уезжает. – А, тем лучше. Это его «Мазератти» за воротами? – Да, его. Гости поспешили к начавшим раздвигаться створкам ворот. Дождались, когда машина тронется с места, и Алексеев перегородил ей дорогу. Барсов подошёл с левой стороны, показал удостоверение. Водитель, чернявый смуглолицый парень, опустил стекло дверцы. – Вам чего? Дверца машины со стороны переднего пассажирского сиденья приоткрылась. Там сидел мощный мужик в белой тенниске и чёрных очках – телохранитель депутата. Сам Комаев занимал место на заднем сиденье. Он раздражённо наклонился вперёд, просунув голову между плечами водителя и телохранителя. Барсов никогда не играл в футбол и фанатом игры не являлся, поэтому в лицо игроков российских команд не знал. Зато знал Алексеев, болевший за столичный ЦСКА. – Я его помню, – проворчал капитан, стоя сзади в своей обычной позе – руки в карманах. – Года три назад он подрался с каким-то журналистом, сломал ему челюсть. Дали год условно. А ещё у него недавно украли часы за двадцать три лимона, вся Сеть гудела. – Майор Барсов, – повторил Вениамин, – Управление собственной безопасности УВД. У нас к вам разговор. – Мне некогда. – Мы вас не задержим. – Подъезжайте в Управу завтра. Барсов посмотрел на капитана, и Алексеев сорвался с места, мгновенно открывая дверцу и вытаскивая успевшего только пискнуть водителя. Толчком отправил его к воротам, занял водительское место. Телохранитель депутата ошеломлённо глянул на него, потянулся к кобуре под мышкой, но Барсов, рванув дверцу переднего пассажирского сиденья, умело выдернул здоровяка из кабины, отработанным приёмом выхватил у него пистолет и направил ствол в лицо. Парень с типичным лицом зэка (у него когда-то был сломан нос) замер. – Не мешай, – мягко посоветовал Барсов. – Отойди в сторонку и подожди, пока мы побеседуем с твоим боссом. Ничего с ним не сделается. – Вы что творите?! – обрёл голос Комаев. – Это же нападение на неприкосновенное лицо… Барсов закрыл переднюю дверцу, открыл заднюю, сел, потеснив обалдевшего депутата. – Помолчи, неприкосновенное лицо. В конце мая ты напал на учительницу тридцать седьмой школы, ударил её бутылкой, матерился, помнишь? Ошеломление стало покидать располневшее лицо Комаева, украшенное мешками под глазами. По-видимому, депутат давно перестал заниматься спортом, выпивал, и это отразилось на его облике. – Кто вы такие?! – Он потянул из кармана безрукавки лопатник айфона. Барсов отобрал телефон, подумав, что стоит такой аппарат недёшево. – Управление собственной безопасности, – повторил майор свою легенду. – Полицейские, отпустившие тебя, будут наказаны. Их начальник – тоже. Очередь за тобой. Мы не будем выяснять, чем ты руководствовался, избивая женщину, как не будем и читать мораль. Не надейся на свои связи, сейчас сажают и губернаторов, и генералов, и чекистов. Никто не рискнёт тебя защищать. А начнёшь качать права, коих у тебя нет, неожиданно попадёшь в ДТП. Я доходчиво объясняю ситуацию? Комаев, у которого уже выросло брюшко, хотя было ему от силы тридцать пять лет, взмок. – Я… вас… – Закатаю в асфальт! – закончил Алексеев, фыркнув. Барсов стиснул плечо депутата с такой силой, что того перекосило. – Ай! Отпусти!.. – Понял, спрашиваю? – Чего вы хотите?! – Справедливости, – усмехнулся Алексеев, посматривающий на телохранителя, что-то бубнившего в пластину айфона. – Первое: ты сегодня же извинишься перед учительницей! Второе: больше никогда не сунешь нос в школу! Мы не станем настаивать, чтобы ты добровольно ушёл в отставку с поста депутата, но заерепенишься – скинем весь компромат на тебя в Сеть. Грешков у тебя немало. А когда на Управу обрушится гнев пользователей Интернета, власти быстренько избавятся от тебя, желая сохранить свои кресла. Как тебе перспектива? – Вы… не имеете права… – Ох, только давай без соплей. Мы следим за каждым твоим шагом и шутить не намерены. Не последуешь совету добровольно, по-хорошему, организуем исцеление по-плохому. Будет больно. Хочешь проверить? Комаев начал приходить в себя. – Вы… гоните… безопасность УВД не занимается гражданскими… – Не занимается, – согласился Барсов, – если её не попросят вмешаться. И у простых учителей могут быть могучие защитники. Наш полковник имеет свои резоны и связи в сфере образования, так что, если будет необходимо, он подключит структуры другого уровня. К тебе придут мальчики покруче. Ну, как, договорились? Комаев сглотнул, растирая плечо, криво улыбнулся: – Договорились. |