Онлайн книга «Шоколадная лавка в Париже»
Из отделения интенсивной терапии Тьерри явно перевели. Конечно, эта палата тоже для тяжелобольных, но сразу видно: здесь все не так страшно. По-прежнему пищит кардиомонитор, но кислородной маски больше нет. Тьерри лежит неподвижно: должно быть, спит. Жалюзи подняты. С восьмого этажа открывается потрясающий вид на залитый солнцем летний Париж, но в палате благодаря кондиционеру царит прохлада. Я повернулась к окну спиной, чтобы свет не бил по глазам. Фигура на кровати шевельнулась. – Клэр?.. Я едва не подпрыгнула от неожиданности. – Здравствуйте, – тихо произнесла я по-английски. Теперь самой стыдно, что испугалась. Часто моргая, чтобы перед глазами после яркого солнца перестали плясать цветные точки, шагнула к больному: – Тьерри? – Клэр, ты приехала? – Он растерянно глядел на меня. – Тьерри, я не Клэр, я Анна. Помните меня? Я подошла ближе. Вид у Тьерри все такой же растерянный. Он заметно похудел. Всего за пять дней, проведенных в больнице, сильно сбросил вес. Я погладила Тьерри по руке. Он кивнул в сторону бутылки на прикроватном столике. Налила ему воды, села рядом и поднесла стакан к губам больного. Допив, Тьерри несколько раз медленно моргнул и, похоже, окончательно пришел в себя. – Как самочувствие? – спросила я. – Может, кого-нибудь позвать? Тьерри молча глядел на меня. – Я вас принял за Клэр, – наконец произнес он. – Я так и поняла. – Вы Анна, – после паузы продолжил Тьерри. – Работаете у меня в магазине. Услышав от него связную речь, я испытала огромное облегчение. А я уж испугалась: вдруг у него был инсульт? – Да, все правильно! – Как дела в шоколадной лавке? – Тьерри нахмурился. – Не волнуйтесь, все нормально, – дипломатично ответила я. – Мне надо вам кое-что сказать. Я разговаривала с Клэр. Теперь, когда Тьерри похудел, сходство между ним и Лораном усилилось. Темные глаза Тьерри кажутся больше, а из-за длинных ресниц взгляд у него, как у беспомощного, пусть и очень большого, щенка. – И?.. – поторопил Тьерри. – Она хочет приехать в Париж. Вдруг губы Тьерри растянулись в широкой улыбке. Я заметила, что они все растрескались, и налила ему еще воды. – Клэр приезжает? – Что же такое между вами произошло? – не утерпела я. Вспомнился и гнев Лорана, и отрицание Элис своих английских корней, и загадочное молчание Клэр. Тьерри с трудом приподнялся на взбитых белых подушках. – Осторожнее, – взмолилась я. – Стараюсь, – ответил он. – Но мне уже гораздо лучше. Знаете, что сегодня сказала врач? Она заявила, что я должен встать и пройтись! Слыхали вы что-нибудь подобное? Встать и пройтись! – Вы же любите гулять. – Я люблю ходить в кафе или пойти выпить аперитив. Люблю гулять с друзьями, спорить и обсуждать проблемы мирового масштаба. Люблю переходить через мосты, прохаживаться по дорожкам парка, в субботу утром совершать моцион на Елисейских Полях, смотреть на красивых дам с собачками… А шататься по больничным коридорам в рубашке, из-под которой все видно, – нет уж, увольте! – Прекрасно вас понимаю. – Я сочувственно покивала. – У самой были те же проблемы. – Серьезно? – Тьерри с интересом поглядел на меня. Я кивнула и, несмотря на всю странность и неловкость ситуации, сняла туфлю. Тьерри озадаченно прищурился. Пригляделся повнимательнее. – У вас только… un, deux, trois [45]. – Да, – подтвердила я. – Раз, два, три – и все. Меня тоже заставляли много ходить. – Что с вами случилось? – Да так, мелочи жизни. Бывает. Тьерри такой ответ удовлетворил. – Да. – Он кивнул. – Бывает. – Точно. – Но вы все преодолели. Я задумалась. – Почти, – наконец ответила я. – После такого прежней я уже не буду, но по большей части справилась. – Просто надо идти вперед. – Тьерри снова кивнул. – Вот именно: идти вперед. – Я ведь уже сбросил семь килограммов. – Тьерри вздохнул. – Это хорошо, – кивнула я. – Очень кстати. – Тьерри улыбнулся. – К приезду Клэр я должен выглядеть прилично. – Расскажите, что вас с ней связывает, – попросила я. Но в этот момент дверь распахнулась и в палату влетела Элис с крошечной чашечкой кофе и журналом «Пари матч». Одета она была в стильный темно-синий жакет и очень облегающие белые брюки. На шее – красный шарф с узором. Можно подумать, будто она участвует в конкурсе на самую «французскую» француженку. Заметив у кровати меня, Элис сразу притормозила. «Да расслабься! – захотелось сказать мне (по-английски). – Нет, я не пытаюсь увести твоего страдающего жутким ожирением шестидесятилетнего гражданского мужа, вдобавок прямо в больнице, когда он еще не оправился после тяжелого сердечного приступа». – А-а, это вы, Анна, – произнесла Элис с интонацией, с какой обычно говорят: «Фу, вляпалась в собачью какашку!» (кстати, в Париже подобные неприятности происходят нередко). – Здравствуйте, Элис, – поздоровалась я. – Вот зашла проведать Тьерри. – Зачем? Что бы ответить? Главное – не выдать Клэр. – Фредерик и Бенуа хотят знать, как дела у Тьерри, – нашлась я. – Фредерик боится больниц. Элис усмехнулась: – Передайте, что Тьерри поправляется. Как продажи? Надеюсь, шоколадная лавка не теряет покупателей. – Дайте попробовать, что вы продаете, – потребовал Тьерри. – Лучше не надо, – возразила я. – Вам нельзя шоколад, вы на диете. Все-таки я немного побаивалась: вдруг Тьерри попробует мое произведение, отшвырнет одеяло и кинется в шоколадную лавку исправлять то, что я натворила? Повисла пауза. И Тьерри, и Элис молча глядели на меня. – Ну, я пойду, – смущенно пробормотала я. – Идите, – мимоходом бросила Элис и засуетилась у кровати. Тьерри бросил на меня наигранно умоляющий взгляд. Так я и думала: в присутствии Элис лучше грязно выругаться, чем произнести имя Клэр. Я взяла сумку и направилась к двери. Но не успела сделать и пары шагов, как Тьерри спросил: – От Лорана ничего не слышно? – Нет, – коротко ответила Элис. Я застыла как вкопанная. Неужели Тьерри не знает, что Лоран несколько ночей провел у его постели? Не спал, почти не ел? Помог нам в ущерб своей работе? Если нет, то Тьерри должен все это знать. |