Книга Ставки сделаны, страница 95 – Андрей Воронин

Вас это устроит?

– Что за знакомства?

– Разные, – уклончиво ответил журналист, но, посмотрев на выражение лица Панкрата, поспешил уточнить:

– Одно время я был вольнонаемным спичрайтером у нынешнего советника президента.

– «Спич».., кем? – переспросил тот.

– Райтером. То есть человеком, который пишет речи.

Для выступлений на телевидении, радио или перед народом.

Ни один большой политик никогда не пишет такие вещи сам: у него на это просто времени нет.

– Ответ исчерпывающий, – Панкрат удовлетворенно кивнул. – Советник президента – это совсем неплохо. Ты думаешь, он порядочный человек?

– По крайней мере, таким он мне показался, – журналист пожал плечами.

– Казаться порядочными – это и есть самая главная работа политиков, – заметил Панкрат. – Ладно, тебе виднее, ты у нас инженер человеческих душ.

Он ненадолго задумался, потирая лоб. Потом поднял глаза и произнес:

– Вот только сроку я тебе могу дать – один день. Ты не представляешь, как спорится работа у той службы, на пути которой мы сейчас встали. К тому же наследили немало..

Журналист открыл было рот, собираясь что-то сказать, но передумал и молча кивнул головой – Значит, договорились? – на всякий случай спросил Панкрат. – А мы с Люсей пока у тебя перекантуемся, о'кей?

Слава отрицательно покачал головой. Поймав недоуменный взгляд Панкрата, тут же уточнил:

– В смысле – не здесь.

Хлопнула входная дверь. Кузьма ушел неслышно, а вернулся довольно громко. С порога бросил журналисту пачку сигарет с изображением балерины, которую тот на удивление ловко поймал одной рукой, и буркнул:

– Пойду посплю.., глаза на ходу закрываются.

– Нет, – остановил его Слава. – Лучше свари кофе Через полчаса выезжаем ко мне на дачу. Пока что пересидите там.

И он вопросительно посмотрел на Панкрата.

Тот кивнул.

– Подходит. Это даже лучше, чем здесь, в муравейнике.

Всегда больше шансов засветиться.

– Тогда я пошел за машиной, – журналист поднялся, посмотрел на часы. – Заодно позвоню Кротову. У него сейчас самое начало рабочего дня, просматривает сводки своих аналитиков Хакер вздохнул и шагнул в кухню. Панкрат остался сидеть, буравя взглядом запотевшее стекло окна, за которым расплывался серый туман.

Когда журналист, накинув бежевую ветровку, вышел из квартиры, Панкрат закурил и, по-прежнему не отводя взгляда от окна, спросил Кузьму:

– Как ты думаешь, ему можно доверять?

– Мне вы доверяете? – вопросом на вопрос ответил он, заливая воду в джезву.

Панкрат усмехнулся, выдохнул сизый дым.

– Ну ты – другое дело, – проговорил наконец. – У тебя к Люське – чувства. Ты разве что меня сдать можешь, – встав с табуретки, он с хитрой усмешкой толкнул хакера в плечо. – Как потенциального соперника.

– Если это шутка, то можете считать, что я ее не оценил, – с обидой в голосе ответил Кузьма. – Я верю Славе как самому себе. И вам советую. Когда подозреваешь всех, жизнь становится невыносимой. Или не так?

– Так. Но при этом она становится долгой, – мрачно пошутил Панкрат.

– Долгая и невыносимая жизнь – это проклятие, – уверенно произнес Кузьма.

Он хотел сказать еще что-то, но Панкрат поморщился и махнул рукой:

– Завязывай с дискуссиями.

Вздохнув, хакер выключил конфорку и принялся разливать дымящийся кофе в чашки из темно-коричневого стекла. Панкрат наблюдал за его движениями, размеренно и глубоко затягиваясь. У него возникло предчувствие, что период затишья в их жизни с каждой секундой приближается к концу.

Скрипнула дверь – это вернулся Слава.

– Все в порядке, хвоста не заметил, – бодрым голосом заявил он, но наткнулся на жесткий взгляд Панкрата и сразу как-то стушевался. – В общем, позвонил я Кротову. Пришлось напрячься и постараться быть очень, – журналист сделал на этом слове особое ударение, – очень убедительным.

Я немножко рассказал ему о случившемся – и у человека тут же проклюнулся живейший интерес, – Слава удовлетворенно вздохнул. – Все-таки он нормальный мужик и совсем не зазнался.

Плюхнувшись на табурет, журналист взял со стола свой кофе. Обжигаясь, сделал несколько глотков, потом посмотрел на Панкрата и с победным видом произнес:

– Сегодня я с ним обедаю. Между прочим, ради этого Кротов пожертвовал протокольной встречей. Так что сейчас отвезу вас на дачу, а сам еще успею подготовить читабельный вариант вашей истории.

Несмотря на накопившуюся усталость, Слава просто-таки лучился от удовольствия. Энтузиазм журналиста был настолько заразителен, что даже Панкрат ощутил, как возрождается его утраченная было вера в счастливое разрешение этого затянувшегося противостояния с Системой. Несколько мгновений назад его почти непреодолимо клонило в сон, но сейчас он внезапно ощутил необъяснимый прилив энергии, который уже нельзя было объяснить одним лишь кофе.

– Нужно разбудить Люсю, – сказал Панкрат, вставая. – Сборы не займут много времени.

* * *

День Александра Кротова начался с завтрака в обществе директора Национального банка и президента компании «Росвооружение». Поводом для встречи послужила необходимость обсудить кое-какие тонкости в техническом обеспечении торговли оружием, с каждым годом набиравшей обороты.

Когда зазвонил мобильник, который Александр Матвеевич не выключал ни в опере, ни в сортире, вся троица уже полчаса беседовала на тему продажи списанных «мигов» одному небольшому, но богатому азиатскому государству. Обеспечение его военной мощи в регионе, считавшемся рассадником террористов, было на руку Федерации, но получить деньги с нефтяного царька следовало так, чтобы никто не смог проследить механизм их передачи.

Когда отыграли начальные аккорды «Весны» Вивальди, Кротов извинился и отложил приборы на салфетку. Беззвучно отодвинув стул, он вышел из-за стола и сделал несколько шагов к окну, откуда его никто не мог услышать.

– Надеюсь, Юра, у тебя были достаточно веские причины на то, чтобы отвлекать меня во время завтрака, – довольно холодно произнес он.

Секретарь советника поспешил объясниться:

– Звонил Вячеслав Рогов, журналист.

Кротов коснулся переносицы указательным пальцем.

– Помню такого, хороший парень. И что? – произнес советник выжидательно.

– Он просил о срочной встрече. Якобы получил информацию о незаконной деятельности спецслужб. Речь идет о преследовании граждан высокопоставленным сотрудником некоего секретного отдела ФСБ. Так он сказал, – в голосе секретаря появились извиняющиеся нотки. – Я решил вас побеспокоить, потому что считаю любую ситуацию, в которую вмешивается пресса, заслуживающей нашего внимания…