Книга Ставки сделаны, страница 98 – Андрей Воронин

– У товарища приобрел, говоришь… – хмыкнул Панкрат, принимая из его рук новенький, поблескивающий металлом пистолет-пулемет. – Он случайно не гражданин Израиля?

– Думаешь, сложно достать израильскую пушку в Москве? – вопросом на вопрос ответил Слава.

– Я-то как раз так не думаю, – Панкрат передернул затвор. – Вот только зачем тебе нелегальный ствол?

– Говорю же – случайно получилось, – сделал невинное лицо журналист. – Инстинкт накопительства.

Панкрат взвесил в руке оружие, внимательно посмотрел на Славу.

– Покупаю, – произнес совершенно серьезным тоном. – Сколько?

– Зачем тебе? – у того от удивления глаза округлились.

– Я сейчас безоружен, – пояснил Панкрат. – Мне нужно что-то иметь под рукой на крайний случай. Карабин довольно громоздкий, к тому же зарегистрирован на тебя. «Узи» компактен и абсолютно не засвечен. Если, конечно, твой товарищ не уделал из него какого-нибудь депутата или губернатора.

Слава улыбнулся.

– Тут ты можешь быть уверен. Ему эта штука досталась не совсем обычным образом. Он из нее точно ни разу не стрелял.

– С чего это ты взял? – Панкрат продолжал внимательно изучать «узи».

– Мой приятель – художник, и пушку получил в счет платы за свою картину, – продолжая улыбаться, пояснил журналист. – Какой-то авторитет средней руки решил купить его вещь, очень модный портрет, в манере малых голландцев, но с собой у него не набралось достаточно денег, чтобы расплатиться, и он добавил ствол одного из своих секьюрити.

– Интересный авторитет, – Панкрат тоже улыбнулся. – С помощью такого аргумента можно было любую цену снизить до нуля… Так сколько за пушку?

– Даром бери, – журналист поморщился. – Искренне надеюсь, что она тебе не понадобится.

– Надежда умирает последней, – ответил Панкрат. – Первым – тот, кто надеется. Это шутка.

– Неудачная, – буркнул журналист. – Ладно, располагайся где хочешь, а я поеду. Мне еще надо ваши порождения внятно на бумаге изложить. Вернусь где-то в… – он задумался, – может быть, в пять. Или в шесть.

– Отлично, – кивнул Панкрат. – Я успею выспаться.

А то зеваю так, что боюсь, как бы грудную клетку подбородком не проломить.

Слава, усмехаясь, расставил фотографии на места и начал спускаться по винтовой лестнице. Следом за ним, держа в одной руке «узи», – Панкрат.

Внизу их уже ждали Кузьма и Люся.

– Здорово здесь у вас! – восхищенно произнесла девушка.

– Как тебе экскурсовод? – с легкой иронией поинтересовался у нее Слава, кивая на хакера.

– Мы заблудились, – тряхнула головой Люся. – Экскурсовод из него никакой.

Кузьма покраснел. Он даже собирался что-то ответить, но тут девушка заметила оружие в руке Панкрата.

– Это зачем? – обеспокоенно спросила она.

– Чтобы крепче спать, – отшутился тот. – Все-то тебе знать нужно, Людмила…

– Ну, я вас покидаю, – Слава помахал всем рукой. – Берлога в вашем полном распоряжении, закрывайте окна-двери и отдыхайте. Есть видео, музыка и бар. Еда в холодильнике, холодильник – на кухне. Привет!

С этими словами журналист вышел из дома. Через большое окно в коридоре Панкрат, Кузьма и Люся видели, как он садится в свой джип, резко трогается с места и, поднимая желтые облака пыли, выруливает за ограду.

Когда автомобиль исчез за поворотом проселочной дороги, Панкрат хлопнул Кузьму по плечу.

– Пойдем вооружаться, хакер.

– В смысле? – непонимающе заморгал тот.

– В прямом, – Панкрат был совершенно серьезен. – Выдам тебе средство самозащиты. У меня уже есть, Люсе не положено – остаешься ты.

– Я не могу, – замотал головой Кузьма. – В заповедях сказано – не убий.

Панкрат пристально посмотрел хакеру в глаза и нехорошо сощурился.

– Забудь. Раз уж ты поехал за нами, вернее, за ней, – он кивнул в сторону Люси, – забудь. Иначе твоим родителям придется подумать над содержанием твоего некролога.

– Я его не звала… – вскинулась было девушка, но Панкрат осадил ее одним только взглядом.

– Посиди пока здесь, – он махнул рукой в сторону дивана, стоявшего в гостиной. – А мы пойдем в арсенал.

В гардеробной Панкрат вручил было Кузьме «ремингтон», но, посмотрев на то, с какой неуверенностью хакер взял дробовик, передумал и дал ему свой «узи».

– Здесь все просто – снимаешь с предохранителя и жмешь на курок, пока патроны не закончатся, – пояснил он. – А дробовик еще перезаряжать надо. Наука, в общем-то, несложная, но программистам противопоказанная.

– И что теперь? – упавшим голосом спросил Кузьма.

– Теперь – спать, – Панкрат устало улыбнулся. – Пушки держать под рукой. Я закрою все двери и окна и лягу в гостиной, оттуда хорошо просматривается – и простреливается тоже – вход. Вам рекомендую забраться наверх.

– Что значит – «вам»? – хакер покраснел. – Вы думаете, что…

– Значит, обоим, – спокойно ответил Панкрат. – И я ничего не думаю. Я приметил, там есть будильник. Поставишь его на пятнадцать ноль-ноль.

– А вам будильник не нужен? – поинтересовался хакер.

Панкрат отрицательно покачал головой.

– Нет, я и так проснусь вовремя.

– Прямо как Штирлиц, – хмыкнул Кузьма.

– Типа того, – кивнул Панкрат. – Совет хочешь?

Хакер вопросительно посмотрел на него.

– Какой еще совет?

– Не обращай на нее внимания, – понизив голос, произнес Панкрат. – Пусть себе ершится.

* * *

Кротов заказал столик в «Метрополе». Как обычно – в VIP-зоне.

Поедая устрицы в соусе табаско, он бегло просматривал Славины наброски. Журналист внимательно следил за выражением лица советника, успевая при этом дегустировать замечательное кахетинское вино. Время от времени Александр Матвеевич задавал уточняющие вопросы и тут же делал записи «паркером» в записной книжке, которую положил себе на колени. Наблюдая за ним, Слава терялся в догадках, как Кротов ухитрялся при этом не пролить ни капли соуса. Казалось, советник без проблем сможет управиться еще с двумя-тремя делами одновременно.

Наконец он отложил распечатку, блокнот и ручку и подпер подбородок руками.

– Интересный материал, – голос у Кротова был усталый и невеселый. – Вот оно как получается…

Журналист выждал полминуты. Потом произнес осторожно:

– Им надо помочь, Александр Матвеевич. Этой девочке и Панкрату. Вне всякого сомнения, сотрудники отдела «ноль» попытаются замести следы. Две жизни под угрозой.