Книга Смерть знает, где тебя искать, страница 36 – Андрей Воронин

– Я бы на твоем месте сигарету спрятал, рано тебе еще курить. Небось, если бы твоя мамаша узнала, что ты куришь, по головке бы не погладила?

– Вы еще скажите, что отец снимет ремень и отхлещет меня по заднице.

– Насчет отца не уверен, – абсолютно серьезно сказал Григорий, – а вот мать – она всегда мать.

– Не знаю, – покачала головой Рита, – нет у меня ни отца, ни матери. Детдомовская я. Всего в жизни, – ей хотелось сказать “своими руками добилась”, но поняла, что это прозвучит глупо и двусмысленно, и добавила, – сама достигла.

– Вижу, чего ты в жизни достигла, – Илья подался вперед, чтобы лучше видеть дорогу, забиравшую влево.

И Рита почувствовала, что сморозила какую-то глупость. Терпение мужчин не безгранично, она, сама того не подозревая, затронула душетрепещущую для них тему.

«То ли мать им так дорога, то ли без отца выросли, – подумала она. – Но лучше с ними в любом случае не заедаться.»

– Раз ты никуда не ехала, – сказал Григорий, обменявшись взглядом с Ильей, – то, может, тут прямо и выйдешь?

– Где? – возмутилась Рита. – Тут же чистое поле, ни единого огонька не видно!

– Ты ехала в никуда, никуда и приехала, – Илья сбросил скорость.

– Мужики, конечно, спасибо вам, что от кавказцев вызволили, но как-то не принято девушку ночью посреди дороги высаживать.

– Мы спросили, ты ответила, никто за язык не тянул. И если ты думаешь, что нам такие, как ты, нужны, то ошибаешься.

– Я вам ничего еще не предлагала. Но если не хотите, то ходите голодные.

– Пошла ты.

Рите стало обидно. Давно ее так нагло не посылали. Обычно она первая успевала просчитать ситуацию и первая посылала мужчину, пока тот еще не успел наговорить гадостей.

Вновь состоялся короткий безмолвный разговор между братьями. Общались они при помощи взглядов. Илья словно спрашивал:

– Ну, что будем делать?

– Что ж сделаешь, – отвечал ему Григорий, – едем домой. Если что, переночует у нас и утром снова выйдет на трассу. Не бросать же беднягу на дороге?

Братьям Вырезубовым особо не было нужды тащить сегодня домой девушку. Псов чем кормить имелось, большой холодильник был полон.

– Значит, так, – твердо произнес Илья, – с нами никаких глупостей, мы мужики серьезные.

– Все мужики серьезные, – не без злости, сквозь зубы ответила Рита.

Это Илье понравилось, он уважал тех, кто готов был постоять за свою честь, пусть даже и чести той было с накрашенный ноготь на мизинце.

– Сегодня так уж получилось, что мы за тебя в ответе и высаживать тебя не станем. Переночуешь у нас, а утром убирайся куда хочешь.

– Только учти, – вставил Григорий, – мать у нас строгих нравов. На тебе бутылку с водой и салфетку, смой косметику да волосья свои прибери. А то ходишь, как лахудра!

– Лахудра – это кто? – зло осведомилась Рита, поглядывая в зеркальце.

– Лахудра – это ты, нечесаная и простоволосая. “Баптисты, что ли? – подумала проститутка. – Не трахаются, не пьют, про мать свою говорят так, будто она дева Мария. Странные ребята мне на дороге попались. Но это к лучшему. Забулдыги и бабники вряд ли бы бросились меня вызволять."

Девушка старательно смывала косметику, затем достала деревянный гребень и аккуратно зачесала волосы за уши. Теперь она выглядела вполне скромно, если, конечно, не принимать во внимание короткую юбку и полупрозрачную блузку. Но тут уж ничего не поделаешь, запасной одежды она с собой не прихватила.

– Как я смотрюсь? Понравлюсь вашей маме?

– Ей мало кто нравится. Но если уж кто не понравился, то держись!

Девушка засмеялась.

– Она, наверное, уже спать легла. А утром я рано поднимусь – ив дорогу. Она меня не увидит.

– Не дождавшись нас, она спать не ложится, – в голосе Ильи было столько убежденности, что у Риты даже мурашки побежали по спине.

Ей сразу же представилась мать немногословных братьев, суровая, как дождливый октябрьский вечер, с седыми, как серые гранитные скалы, волосами и со взглядом, твердым, как оплавленное стекло.

Машина повернула на узкую дорогу.

– Тут близко? – спросила Рита, и у нее немного похолодела спина, задрожали худые ноги. Чтобы хоть как-, то унять дрожь, Рита сунула ладони между колен.

– При матери так не делай, – строго и назидательно сказал Илья.

– Я волнуюсь, – произнесла девушка.

– А чего волноваться? Веди себя пристойно, и ничего с тобой не случится. Накормим, напоим, можешь даже душ принять…

– Спасибо вам, – произнесла девушка. Но колени дрожали так сильно, что пришлось сжать ноги с боков. Дрожь не унималась.

– Да что ты? – взглянув на насмерть перепуганную девушку, сказал Илья. – Кавказцев не боялась, а тут – на тебе, разволновалась, как школьница перед медосмотром! – мужчины рассмеялись. Но хохот был не пошлым, а веселым.

И это девушку успокоило.

– Я почти и есть школьница.

– Сколько классов закончила?

– В аттестате написано – одиннадцать.

– Тройки были?

– Двоек – нет, а тройки были.

– Четверки? – спросил Григорий.

– Тоже попадались.

– Наверное, по физкультуре?

– Ага, по физкультуре.

– Наверное, с физкультурником трахалась? – Илья пошло хихикнул.

А Рита не призналась, что трахалась не только с физкультурником, но и со всеми желающими, начиная с восьмиклассников и кончая завучем.

Микроавтобус совершил еще один поворот, и свет фар выхватил высокий забор. Возле него, на лавочке, Рита увидела женщину, похожую на восковую фигуру. Лицо, руки, ноги оставались неподвижными, лишь ветер немного шевелил фартук и несколько седых волосков, которые выбились из аккуратно заплетенной косы.

– Мама, – растроганно и нежно проговорил Илья.

– Да, это наша мама, – вторил ему Григорий, словно соревновался с братом, кто же из них больше любит маму, кто больше нежности вложит в эти четыре буквы.

Появление машины совершило чудо: старшая Вырезубова ожила, она моргнула и спешно поднялась. Приложила руки к голове, убирая со лба несколько седых волосков.

– Где вас носило? – строго спросила она. – Я уже десять минут вас жду! Вся извелась!

– Мама, извините, так уж получилось…

– Да вы не одни? – женщина возвысила голос, строго глядя на Риту, которая, как могла, обтягивала короткую юбчонку, но та все равно оставалась слишком короткой для того, чтобы оставить равнодушной седовласую женщину.