Книга Владыка башни, страница 115 – Энтони Райан

— Я… — Парень дико озирался, продолжая лежать. — Но кто это?

— Стрелки с длинными луками, насколько я могу судить, — ответил Ваэлин, подбрасывая плащ в воздух и глядя, как тот затрепыхался, пронзенный стрелами. — Беги скорей!

Сам он вскочил и побежал к полосе деревьев. Досчитав до трех, рухнул навзничь. Над головой просвистел следующий залп. Снова рванулся, пронесся, виляя из стороны в сторону, и в десяти футах заметил первого лучника: фигуру в капюшоне, встающую с натянутым луком из высокой травы. Ваэлин метнулся к нему, упал, откатился — стрелок промазал на какой-то дюйм. Аль-Сорна вновь вскочил и двинул лучника ребром ладони по шее. Слева показался еще один, тот уже отбросил свой лук и достал длинный нож. Ваэлин схватил лук упавшего и с размаху ударил противника по голове. Тот отшатнулся, дико размахивая руками. Ваэлин пропустил один удар сердца и, пригнувшись, метнулся вбок. В воздухе мелькнула стрела и вонзилась в грудь нападавшего.

Перед Аль-Сорной возник еще один лучник, прицелился. «Пятнадцать футов, — прикинул Ваэлин. — Ни туда, ни сюда». Позади лучника выросла тень. Блеснул металл, и лучник упал, сраженный ударом ножа. Даверн едва успел повернуться, когда на него надвинулась новая фигура в капюшоне, с воздетым над головой топором. Парень поднырнул под топор, целя ножом в плащника, но тот не был новичком в бою. Блокировав удар рукояткой топора, он локтем стукнул корабела в висок. Юноша упал.

«Не успеваю», — подумал Ваэлин, бросаясь на плащника, который уже занес топор над Даверном.

Из темноты раздался звериный рык. Крупное тело пронеслось перед Ваэлином, и человек с топором упал. Послышался стук копыт, из леса выехал всадник с длинным посохом в руке: он замахнулся, и еще один лучник повалился на землю. Опять рычание, вопли ужаса, удаляющийся топот, затем новый вскрик, на сей раз — милосердно короткий, и еще пять, один за другим.

— Брат, — произнес Норта, подъезжая ближе и осаживая коня. В его глазах светилась тревога, светлые волосы развевались на ветру. — У Лорен был сон.

* * *

Когда наутро Ваэлин явился в лагерь, Даверн как раз выходил из палатки целителей. На голове у него была повязка, в пол-лица лиловел синяк.

— Нос сломан, да? — поинтересовался Ваэлин, но парень лишь молча зыркнул на него. — А я должен благодарить тебя за вчерашнее. Или ты спас меня только затем, чтобы потом прикончить?

— Эдо дичего де медяит, — прогнусавил Даверн.

— Извини?

Парень покраснел, облизнул губы и произнес, старательно выговаривая слова:

— Эдо ничего не меняет.

— А, понятно, — кивнул Ваэлин и прошел мимо него в шатер. — Спасибо, что предупредил. Кстати, тебе пора. Иди муштровать солдат, сержант.

Внутри он обнаружил Алорнис, она прикладывала припарки к лицу хорошо сложенного мужчины с густой черной шевелюрой. Синяку на его челюсти мог бы позавидовать и Даверн. Пострадавший сидел на табурете, рядом стояли капитан Адаль и какой-то гвардеец из Северной башни. Пленник повернулся к Ваэлину: звякнули цепи на его запястьях и лодыжках. С перекошенным ненавистью лицом он попытался прокричать Аль-Сорне что-то угрожающее, но помешала вытекающая изо рта слюна. Алорнис испуганно отшатнулась.

— Челюсть сломана, — пояснил брат Келан из другого конца палатки, где он перетирал в ступке травы. — Кто бы мог подумать, что у учителя такая крепкая рука?

— Я бы мог, — ответил Ваэлин, подошел к Алорнис и взял ее за руку. — Вы напугали мою сестру, — сказал он, обращаясь к раненому.

Тот зарычал, брызгая слюной в лицо Аль-Сорны.

— Тихо! — рявкнул Адаль, легонько двинув пленного по уху.

— Хватит вам! — прикрикнул на него брат Келан. — Я не потерплю насилия в моей палатке.

— Насилия, брат? — скривился Адаль, наклонившись к пленнику. — Думаю, я могу подождать, пока вы его не вылечите. Не хотелось бы, чтоб он сдох раньше времени.

— Привяжите его к столбу и покиньте нас, — приказал Ваэлин. Адаль неохотно выполнил приказ и вышел вместе с гвардейцем. — Вы тоже, брат, — обратился Ваэлин к Келану.

— Предупреждаю вас: никаких пыток! — настаивал старик.

— Пойдемте, брат, — произнесла Алорнис и потянула Келана к выходу. — Его светлость не опускается до подобных вещей.

Все же она вопросительно посмотрела на Ваэлина: тот незаметно кивнул, она улыбнулась и вышла.

— Вы — единственный выживший, — сказал Аль-Сорна пленнику, присаживаясь на табурет напротив него. — Тот, кого я вырубил первым, тоже, скорее всего, выжил бы. Но боевая кошка моего друга не всегда послушно ему повинуется.

Человек продолжал злобно пялиться на него. «Страха почти нет, одна ненависть», — подсказала песнь крови.

— Три недели назад на корабле приплыли десять кумбраэльцев, — продолжил Ваэлин. — Охотники-промысловики, потому и с луками. Якобы прибыли в Пределы за медведями, чьи когти и мех ценятся столь высоко, поскольку этих зверей в Королевстве все меньше. Убедительная история.

«Чуть страха, все та же ненависть и немного мрачного веселья».

— Итак, — спросил Ваэлин, — бог или золото?

«Страх увеличился, появилась неуверенность». Пленник нахмурился, его эмоции смешались, чтобы в итоге вылиться в презрение.

— Значит, бог, — заключил Ваэлин. — Слуги Отца Мира явились на север в жажде прославиться, убив Темного Меча.

«Замешательство усилилось, страх возрос… И там еще что-то, некое эхо… Нет, скорее — запах: слабый, но едкий, такой знакомый и такой мерзкий… он глубоко засел в его памяти, так глубоко, что сам хозяин почти не осознает его присутствия».

— Где он? — требовательно спросил Аль-Сорна, глядя прямо в глаза лучнику. — Где этот ведьмин ублюдок?

«Озадаченность и презрение, считает меня безумцем. А еще… сомнение и подавленное воспоминание».

— Тот человек, который и не человек вовсе, — мягко продолжил Ваэлин. — Нечто, что рядится в тела других людей, словно в маски. От тебя им воняет.

«Ага, волна страха и понимание».

— Ты его знаешь. Ты его видел. Кто он сейчас? Такой же лучник, как и ты?

«Остался лишь страх».

— Солдат?

«По-прежнему только страх».

— Священник?

«Ужас взметнулся, словно в костер плеснули маслом… Значит, священник. Нет-нет, не то. Однако какого-то священника он все-таки знает — и боится его».

— Твой священник отправил тебя сюда. А ты знаешь, что он отправил тебя и твоих братьев на смерть?

«Гнев, окрашенный смирением. Они все знали». Вздохнув, Ваэлин поднялся на ноги.

— Я довольно поверхностно знаком с Десятикнижием, как ты понимаешь, однако у меня есть друг, который знает его от буквы до буквы. Посмотрим, получится ли у меня. — Он прикрыл глаза, вспоминая одну из многочисленных цитат Ривы. — «Да не потерпят любимые Тьмы. Ибо не может человек знать Отца и знать Тьму. Познав Тьму, он отрекается от своей души».