Книга Сердце королевы, страница 51 – Кристина Кашор

– По! – пискнула она. – Что случилось? Тебя Катса ударила?!

Согнув последнюю линию на листке, с которым возился, По поднял руку и швырнул получившуюся фигурку через комнату. Крылатый бумажный силуэт, вытянутый и стройный, прорезал воздух, зрелищно накренился влево и врезался в книжный шкаф.

– Хм, – произнес По со сводящей с ума безмятежностью. – Изумительно.

– По, – сквозь стиснутые зубы процедила Биттерблу, – ты меня провоцируешь.

– У меня есть ответы на твои вопросы, – сказал он, вставая, чтобы подобрать своего летуна.

– Что? Ты уже успел их расспросить?

– Нет, ни того ни другого, но я собрал кое-какие данные. – Он разгладил смятую бумажку и снова запустил ее – на этот раз в стену. Бумажка стукнулась носом и упала. – Как я и предполагал, – проговорил он задумчиво.

Биттерблу рухнула на диван.

– По, – сказала она, – сжалься надо мною.

Он подошел и сел рядом:

– У Тиэля порез на ноге.

Биттерблу охнула:

– Бедный! Рана серьезная? Ты знаешь, что случилось?

– У него в покоях лежит большое разбитое зеркало, – сказал По, – но, кроме этого, я ничего не могу сказать наверняка. Ты знала, что он играет на арфе?

– Почему он не приказал унести осколки? – воскликнула Биттерблу. – Порез зашил?

– Да, и хорошо заживает.

– Твои силы выросли до жутковатых размеров, – сказала она, откинувшись на спинку и закрыв глаза. – Ты об этом не задумывался?

– Вечером у меня было полно времени, чтобы сосредоточиться, – сказал он любезным тоном, – пока я лежал в постели со льдом на лице. Поехали дальше; ты не поверишь, что сегодня вытворил Холт.

– О нет, – простонала Биттерблу. – Бросился под копыта несущимся лошадям, чтобы посмотреть, что будет?

– Ты когда-нибудь бывала в своей галерее искусств?

Галерее искусств? Биттерблу даже не могла толком припомнить, где она расположена.

– Той, что на верхнем этаже, с видом на главный двор с севера?

– Да. В нескольких этажах над библиотекой. Она заброшена, ты в курсе? Все покрыто слоем пыли – за исключением тех мест, откуда недавно что-то брали. Потому мне и удалось точно подсчитать, сколько экспонатов украли из зала скульптур. Пять, если тебе интересно.

Глаза Биттерблу резко распахнулись.

– Кто-то крадет мои скульптуры. – Это было утверждение, а не вопрос. – И возвращает автору? Кто автор?

– А, – обрадованно сказал По, – тебе, похоже, уже знаком основной принцип. Великолепно. Мне самому, чтобы понять, пришлось пойти кое с кем посоветоваться – с Гиддоном. Дело обстоит так: у Холта была сестра по имени Белламью. Скульпторша.

«Белламью». Перед глазами Биттерблу встал образ женщины, жившей в замке: высокая, широкоплечая, с добрыми глазами. Значит, она делала скульптуры?

– Белламью по заказу Лека ваяла разные превращения, – продолжал По. – Женщину, которая оборачивается деревом, мужчину-гору и тому подобное.

– Ясно, – кивнула Биттерблу, понимая теперь, что не только она сама знакома с некоторыми работами Белламью, но и Белламью когда-то была с ней знакома. – Это тебе Гиддон рассказал? Почему Гиддон всегда знает о моем замке больше меня?

По пожал плечами:

– Он знаком с Холтом. По-хорошему, тебе надо его спрашивать, что случилось с Холтом, а не меня. Хотя я не рассказал Гиддону, что видел.

– И? Что ты видел?

По улыбнулся:

– Ну держись! Я видел, как Холт входит в замок из города с мешком на плече. Он отнес его в галерею искусств, достал из мешка статую и поставил в зале скульптур – точно на то место, где среди пыли остался отпечаток пропажи. Помнишь девушку, которая замаскировала Данжолову лодку и прикинулась парусиной?

– Ох, зараза! Совсем о ней забыла. Надо найти ее и арестовать.

– Мне все больше и больше кажется, что не надо, – сказал По. – Она сопровождала Холта сегодня, а знаешь почему? Она дочь Белламью и племянница Холта. Ее зовут Хава.

– Погоди, что? Я запуталась. Кто-то украл мои скульптуры, чтобы отдать их Белламью, но Холт и дочь Белламью вернули их мне?

– Белламью мертва. Твои скульптуры украл Холт. Он принес их Хаве, дочери Белламью, но та сказала, что скульптуры должны остаться у королевы. Поэтому Холт вернул их, а Хава за ним присматривала.

– Что?! Почему?

– Холт сбивает меня с толку, – задумчиво пробормотал По. – Может статься, он лишился рассудка. А может, и нет. Так или иначе, в мыслях у него беспорядок.

– Ничего не понимаю! – пожаловалась Биттерблу. – Холт что, украл их, а потом передумал?

– Мне кажется, он пытался поступить правильно, но запутался в том, что правильно, а что нет. Ясно, что Лек использовал Белламью, а потом убил ее. Холт считает, что Хава – законная владелица скульптур.

– Это Гиддон тебе рассказал про Хаву? – спросила Биттерблу. – Может, стоит как-то решить ситуацию с Хавой, раз она разгуливает по замку? Она ведь пыталась меня похитить!

– Гиддон о Хаве не знает.

– Тогда как ты обо всем догадался? – воскликнула Биттерблу.

– Догадался… и все, – смутился По.

– В каком смысле «и все»? Ты хочешь, чтобы я поверила во всю эту историю, положившись на «и все»?

– Я совершенно уверен, что все это правда, Светлячок. В другой раз объясню почему.

Биттерблу вгляделась в его помятое лицо. По молча разглаживал бумажный планер на колене. Было очевидно, что он чем-то расстроен, но не желает признаваться.

– О чем спорят Хильда и Катса? – спросила она тихо.

– О детях, – ответил он, слегка улыбнувшись. – Как обычно.

– А о чем спорили вы с Катсой?

Улыбка поблекла.

– О Гиддоне.

– Почему? Это из-за того, что Катса его недолюбливает? Я была бы рада, если бы мне кто-нибудь объяснил, в чем дело.

– Биттерблу, не лезь к нему в душу.

– О, какая похвальная мудрость из уст того, кто мысли читает. Ты-то можешь лезть к нему в душу когда заблагорассудится.

По поднял на нее глаза:

– И для него это не секрет.

– Ты сказал Гиддону. – Теперь она все поняла; поняла по тому, как понуро он опустил голову. – Гиддон тебя ударил, – продолжила Биттерблу. – А Катса рассердилась, потому что ты ему сказал.

– Катса боится, – тихо произнес По. – Ей слишком хорошо известно, под каким я давлением. Ее пугает мысль о том, скольким людям мне хочется рассказать правду.

– И скольким же?

На этот раз, когда он поднял взгляд и посмотрел ей в лицо, Биттерблу испугалась тоже.