Книга Два лета, страница 23 – Эми Фридман

Кондиционер работает на полную мощность, в узеньком помещении пахнет кофейными зернами и ванилью. Посетители у стойки заказывают напитки на вынос, а остальные сидят в отделанных деревом кабинках вдоль стен. На доске, висящей над стойкой, написано мелом то, что предлагается на постоянной основе, и сегодняшнее предложение: «July Black Eye» ^[39] — большой кофе со льдом и двумя порциями эспрессо.

— Думаю, такое количество кофеина мне как раз подойдет, — говорит тетя Лидия, когда мы встаем в очередь, и указывает на напиток дня. — Что тебе взять, ребенок?

— Мокко со льдом и взбитыми сливками, — отвечаю я, это единственное, над чем я не задумываюсь никогда.

Встав на цыпочки, я высматриваю Руби среди бариста в коричневых фартуках, но ее там нет. Я падаю духом, но тут же слышу, как она смеется. Вроде, это ее смех, но звучит чуть более высоко, чем обычно. Поворачиваю голову направо и замечаю Руби в коричневом фартуке и босоножках на платформе, она стоит возле одной из кабинок и болтает с сидящими там посетителями.

— Я сейчас, ладно? — бросаю тете, выходя из очереди.

Тетя Лидия смеется.

— Да, конечно. Я возьму кофе и найду нам место.

Благодарю ее и несусь к Руби, рюкзак подпрыгивает на спине. Едва оказавшись рядом со своей лучшей подругой, я хватаю ее за руку.

— Ты не представляешь! — я говорю громким шепотом. — Ты даже не представляешь. Хью Тайсон тоже будет на курсе фотографии. И мы работаем в паре. Я чуть не умерла. Рен Д'Амико тоже там, и я пока не поняла, они с Х…

Слова застревают у меня в горле в тот момент, когда я замечаю, кто сидит в нише. До этого их загораживала Руби. Это Остин Уилер и Скай Оливейра. Меня охватывает ужас. Они все слышали? К счастью, Остин склонился к сотовому, похоже, просматривает спортивные результаты. Однако бесцветные глаза Скай сосредоточены на мне.

Без искусно наложенного макияжа Скай выглядит совершенно обыкновенно. И я завидую этой обыкновенности. У нее прямой нос, тонкие губы, волнистые волосы — не блондинка и не шатенка, а что-то среднее. Правильные черты лица: ничего необычного или похожего на лица Пикассо. В общем, она красивая. Ее фото в выпускном альбоме десятого класса было названо самым красивым. Сегодня на ней розовая маечка на бретельках и миниюбка цвета хаки, волосы собраны в высокий хвост. Кроме того, на руке несколько золотых браслетов и голубой резиновый браслет с надписью «Дадим отпор буллингу», думаю, это иллюстрация к словарной статье об иронии.

Я беспокойно тереблю один из своих браслетов. Да, Руби упоминала, что Остин будет в «Лучше латте», но для ее обеденного перерыва еще рано, так ведь? И мне даже в голову не приходило, что здесь будет и Скай.

— Саммер! — восклицает Руби сдавленно, освобождая руку из моего захвата. — Занятия уже закончились?

Я киваю.

— Я тут с тетей Лидией, — объясняю я с колотящимся сердцем. Через плечо вижу, как тетя несет мокко со льдом и «Черным глазом» к столику в кабинке.

— Вот мне совершенно непонятно, — вдруг говорит Скай, будто продолжая начатый разговор, — что толкает некоторых по собственной воле пойти летом учиться.

Я перевожу взгляд на Скай, мое лицо заливает краска. Значит, она все слышала. Руби переминается с ноги на ногу, Остин по-прежнему весь в телефоне. Скай лениво помешивает трубочкой свой кофе со льдом и с молоком.

— То есть, — продолжает она, тон при этом такой же небрежный, как и движения трубочкой, — я вот думаю, что Хью Тайсон двумя руками ухватится за возможность побольше почитать. — Ее лицо медленно расплывается в широкой улыбке, адресованной мне. — Он вроде привлекательный, да? Ну, если ботаники могут быть привлекательными.

Я стискиваю зубы. Нет ничего хуже, когда тому, кто тебе не нравится, нравится то, что тебе нравится. Даже можно сказать — то, что ты для себя открыл. Я открыла планету Хью! Я, а не Скай Оливейра. Кроме того, вокруг нее постоянно вращаются мальчики с нагеленными прическами, вроде Генджи Танаки. Хью вне ее орбиты. Скай однозначно подкалывает меня. Я молчу.

— Тифозная Ренни, — продолжает Скай, уже помешивая быстрее, — здесь ничего удивительного. Что ей еще делать? Если бы я была такой же чудной, то тоже пряталась бы в классе круглосуточно все семь дней в неделю.

У меня в груди что-то взрывается. Похоже на фейерверк.

— Рен не чудная, — слышу я собственный резкий голос. — Она не соответствует социальным нормам и не делает селфи ежесекундно, но это еще не повод ее высмеивать.

Боже мой. Что я говорю? Меня трясет. Зачем так яростно защищать Рен? Она мне даже не нравится. Зачем грубить Скай Оливейре? Трубочка в пальцах Скай замирает, и теперь уже Руби стискивает мою руку. Сильно.

— Да ладно тебе, Саммер, — говорит Руби, выжимая из себя смешок. — Тебе надо отдохнуть. Конечно, ты все еще переживаешь из-за Франции…

— Нет, — спорю я, хотя, возможно, Франция и сыграла свою роль в том, что мои злость и отчаяние прорвались наружу.

— Оу, ты этим летом едешь во Францию? — не унимается Скай, обращаясь ко мне тоном, в котором и ненависть, и шок, и непроизвольное уважение. — Я слышала, что кто-то из школы туда едет, но не знала, кто…

— Вообще-то я не еду, — я начинаю объяснять, но Руби оттаскивает меня в сторону, на ходу пытаясь извиниться перед Скай и Остином, как мама, которая утаскивает с детской площадки разбушевавшегося ребенка.

Остин отрывается от мобильника, веки полузакрыты, на губах рассеянная улыбка.

— Пока, Руби, — говорит он. — Обед через полчаса, да?

Руби успевает кивнуть и улыбнуться ему, продолжая тянуть меня к стойке. Мы минуем тетю Лидию, которая отрывается от кофе и поднимает брови, глядя на нас. Я не знаю, что сказать тете и лучшей подруге. Когда мы доходим до стойки, Руби подныривает под нее и встает лицом ко мне, между нами теперь толстая доска. Все бариста принимают заказы, только один, бородатый, вскрывает мешки с зернами; он, наверное, подслушивает нас.

— Что это было? — шипит Руби, сощурив глаза. — С каких пор ты стала беспокоиться о Рен Д'Амико?

— Я… я не знаю! — выпаливаю я, облокотившись на стойку. Посетители обходят меня с обеих сторон, не скрывая недовольства, и я вспоминаю, как то же самое делали в аэропорту сердитые пассажиры, пока я стояла и думала, стоит ли отвечать на вибрировавший телефон. Интересно, что бы произошло, если бы я не ответила? Просто села в самолет и умчалась в вожделенную Францию, без понятия, что отец не хочет…

— Эй, Руби! — зовет из-за стойки бариста. — Сделай маленький латте с дополнительной пеной и обезжиренным молоком!

Руби кивает, вставляя рожок в кофемашину.