Онлайн книга «Пять минут жизни»
|
«Не застрянь на горе». «Чувствуешь себя как дома?» Я прыгал из одной приемной семьи в другую всю свою жизнь. Концепция дома не имела для меня никакого значения. Дедушка Джек однажды сказал: «Бери, что есть, и извлекай из этого все, что можешь». Чем я и занимался. После ночных смен мне давали полный выходной день, чтобы восстановиться, прежде чем я вернусь на дневную смену. Я проводил его, спя и бренча на гитаре. Дедушка Джек подарил мне подержанную акустику на одиннадцатый день рождения. Дорис не разрешила шуметь в доме, поэтому я уносил гитару во двор и подбирал песни, которые услышал по радио. Я не знал нотной грамоты, но оказалось, что у меня хороший слух. Теперь, в доме в Бунс-Милл, я положил ее себе на колени, чтобы поиграть песню «Beloved», которую услышал на днях. Вместо этого вышло несколько строк из «Sweet Child O’Mine». Я хлопнул рукой по струнам. – Черт возьми, хватит. Оставь ее в покое. Я немного почитал, пытаясь не заснуть и вернуться к нормальному графику. В четыре часа дня я растянулся на маленьком диване в своей гостиной и смотрел «Крепкий орешек» по местному каналу. Фильм прерывался рекламой каждые три минуты, а ругательства все смягчили. Брюс Уиллис, босой и окровавленный, ворвался в комнату. Мои глаза закрылись. Мысли разбежались. Сон утащил меня прочь от шума фильма… Ограждение из рабицы на заднем дворе средней школы Вебстера издавало отчетливый шум, когда в него швыряли тело. Скрежет металла по металлу. Обычно я заходил в школу с парадного входа, но сегодня опаздывал. Дыра в заборе была ближе к небольшому дому, что я делил с Дорис. Я протиснулся внутрь. Тоби Кармайкл уже ждал. Он сильно толкнул меня, и забор загрохотал, когда я отскочил от него, твердые изгибы проволоки впились в мои лопатки. – Почему ты не ходишь в специальную школу как остальные неудачники? – спросил Тоби. – Все знают, что ты т-т-тупой. Трое друзей, которых он привел, радостно заулюлюкали и захлопали. Тоби снова толкнул меня. – Скажи что-нибудь, Уи-Уи-Уилан. Ничего не говори, велел я себе. Не давай ему повода. Я был невысоким новичком с тощим от недоедания телом. Тоби был наглым старшеклассником и сидел на диете из куриных крылышек и чизбургеров с беконом в «Милс-Плейс», куда все дети ходили после школы. Все, кроме меня. Я снова отлетел в забор, и тот завел свою песню, точно огромный металлический сверчок. Я до чертиков ненавидел этот звук. – Я сказал, скажи что-нибудь. Тоби снова бросился на меня, и я увернулся, мои руки сжались в кулаки. – П-п-пошел ты. Все четверо парней остановились, уставились на меня, а затем разразились смехом. – «Пы-пы-пы-пошел ты». Тоби схватил меня за воротник моей видавшей виды ветровки. – Если еще раз увижу, что ты смотришь на Тину Халлоран, то разобью твою ту-ту-тупую рожу. Я изо всех сил пытался вспомнить, кто же такая Тина Халлоран. Должно быть, та красивая девушка, что улыбалась мне, когда я вчера убирал свои вещи в шкафчик. Короткий проблеск солнца в вечно сером небе. – Привет, Джим, – сказала она, слегка помахав кончиками пальцев. Я никогда не говорил с ней. Конечно, нет. Я никогда не говорил, ни в классе и уж точно не в коридоре, полном учеников. Никогда не отвечал милым девушкам с дружелюбными улыбками. Наверное, ее кто-то подговорил. Может быть, Тоби… – Она не хочет иметь ничего общего с таким тупицей, – проревел он, возвращая меня в реальность. – Ты понял? Ярость горела во мне. Ярость от несправедливости, насмешек, проклятого заикания, что причиняло мне столько страданий. Мои руки сжались в кулаки, и я ударил Тоби в живот. Он со свистом втянул воздух, но не отпустил мою куртку. Его глаза расширились от убийственного гнева. – Ты покойник. Ударь меня, подумал я. Черт, ударь меня. Выбей из меня заикание раз и навсегда. Левый кулак Тоби впечатался в мою челюстью, и боль взорвалась у меня во рту. Я отшатнулся назад и рухнул на землю. Он ткнул в меня пальцем. – Это последнее предупреждение. В следующий раз зубы выбью. Не то чтобы они тебе нужны. Ребята ушли, бросив на прощание еще несколько насмешливых комментариев. Я медленно поднялся на ноги. Потерев ноющую челюсть, собрал свой рюкзак и выпавшие тетради. Я сплюнул комок крови и смотрел, как тот падает на землю. Я представлял, что это мое заикание наконец выпало изо рта, кровавое и мертвое. Оно ушло. Ушло навсегда. Я вдохнул, как меня учила миссис Маррен. Выдох. Вдохни, выдохни, затем позволь словам литься… – М-м-меня з-з-зовут Джим… Дерьмо. Я бы выругался, но и ругательства бы застряли у меня во рту. Я швырнул рюкзак в изгородь и уставился в землю, тяжело дыша. Затем медленно засыпал комок крови землей, подгребая ее своими поношенными кроссовками. Пытаясь похоронить заикание навсегда… Я проснулся в темном доме с затухающей фантомной болью в челюсти. – Нытик гребаный, – сказал себе я. Заикание я действительно похоронил, пусть и в довольно неглубокой могиле, и никто не должен был знать, как плохо мне когда-то было. Те дни прошли. Часы накапливались между «тогда» и «сейчас» точно кирпичи. Я продолжал копить их до тех пор, пока воспоминания не стали всего лишь плохим сном. Я бы с радостью уничтожил их так, как разум Теи стирал каждый ее момент бодрствования. «Господи, прекрати все мысли сводить к ней». Я накинул свою кожаную куртку и направился в город, решив стереть память старомодным способом – напившись. В небольшом деловом центре города Бунс-Милл я нашел бар под названием «Хейвен». Маленький, темный и с крошечной сценой, где какой-то парень как раз играл на гитаре песню. Листовка на столе гласила, что выступать могут все желающие. Мимолетный образ меня на сцене, с моей гитарой, пришел и ушел. Я чуть не рассмеялся вслух. Я заказал пиво у официантки и стал слушать, как парень исполняет песню кантри для скучающей публики из десятка человек. Официантка вернулась еще до того, как я осилил половину бутылки. – Готов к следующей? – Конечно. Она положила руку на мой стол и улыбнулась. Милая. Ее темные волосы были собраны в хвост, а узкая черная футболка обтягивала грудь. – Я тебя здесь раньше не видела, а я видела всех. – Она повела бедрами. – Я Лора. |