Книга Дерзкая темная ночь, страница 30 – Кристина Лорен

Впервые я заметил это на пляже одной потрясающей августовской ночью. В тот день вышла ее книга, тут же оказавшись на вершинах чартов в своем жанре. Тогда я пьяный рванул к воде и, разувшись на бегу, нырнул прямо в одежде.

Лола была еще пьянее меня, но, еле волоча ноги, подошла к полосе прибоя и, замявшись, уселась на песок.

– Мне не во что переодеться, – промямлила она. После чего упала на спину, раскинув руки в стороны. – Я промокну и буду вся в песке.

– Ты уже в песке, – заметил я, убирая мокрые волосы со лба.

– Зато не мокрая. И у тебя дома для меня нет одежды.

Я хотел отпраздновать объяснением в любви, пивом и безудержным трахом. Хотел сказать ей: «Да хрен с ней, Лола, можешь переодеться в мое. Ты вообще можешь ни во что не одеваться».

Но я промолчал. Потому что уже тогда знал, что нельзя давить. Ей не хотелось плавать и не хотелось ехать домой в промокшей насквозь и тяжелой одежде.

Именно знание этой черты ее характера позволило мне спокойно отпустить ее из магазина, когда она так многозначительно спросила, что я делаю сегодня вечером, и, расслабившись всем телом, отступить за стойку.

И это же помогает понять, почему все общение с ней за последнюю неделю выглядит как два шага вперед и один назад. Но когда всего через пятнадцать минут она в переписке спрашивает меня, можно ли ей прийти ко мне вечером, по биению своего сердца я чувствую, что Лола уже приняла решение. И остается только надеяться, что оно такое, какое я хочу.

Я пишу в ответ простое: «Конечно».

* * *

Три часа спустя одновременно с тем, как Ансель берет свои ключи, раздается звонок в дверь.

– Ожидаешь компанию? – Он смотрит на дверь и затем поворачивается ко мне. Он приходил взять на время моющий пылесос для своего нового дома, но задержался на час, болтая о новом жилье, о том, как хочет, чтобы Миа забеременела, и о прочих своих идеалистичных мечтах.

В окне виден силуэт Лолы, и это именно та причина, по которой я хотел спровадить его до ее прихода.

– Просто ужинаю с Лолой, – говорю ему я.

– «Просто ужинаю с Лолой», – самодовольно ухмыляясь, повторяет он.

– Давай домой, Ансель.

– А я и собираюсь, – говорит он, посмеиваясь всю дорогу до двери.

Я открываю дверь, и мое сердце подскакивает при виде ее, стоящей там, и одетой, будто только что пришла с какой-нибудь вечеринки или интервью.

– Что-то Оливер сегодня ворчливый, – сообщает ей Ансель.

– Правда? – улыбается она. – А я собиралась предложить сыграть в покер, но теперь сомневаюсь, выдержит ли напряжение этот любитель посостязаться.

– Напои его и обчисти до последнего цента. Это меньшее, чего он заслуживает.

Она поворачивается ко мне с улыбкой, явно довольная этой идеей:

– Так и запланировано.

Я слегка усмехаюсь:

– Ну, удачи тебе!

– Как бы ни жаждал посмотреть на эту кровавую бойню, но поеду: я пригласил Миа на ужин. Пока, друзья, – говорит Ансель и наклоняется быстро поцеловать ее в щеку.

Я почти отчетливо слышу, как он ей говорит: «Прикончи его», – после чего сбегает с крыльца, и остаемся только мы двое. Снова.

Лола идет мимо меня в дом, и в ее движениях заметно что-то новое. Больше женственности, и она это осознает.

– Все хорошо? – спрашиваю я.

Рядом с кухней она останавливается и поворачивается ко мне.

– Хорошо. – Она убирает свои густые волосы за уши. Они тут же падают назад, и она снова улыбается, при этом выглядит моложе, чем есть на самом деле. – Ансель хорошо погостил?

Я озадаченно улыбаюсь:

– Что? Да, он хорошо погостил.

Лола продолжает улыбаться и смотреть на меня: «Рада, что вы, парни, сегодня повидались».

– Что с тобой? Твои потуги вести светские беседы ужасны, как и у моей тетушки Риты из Брисбена.

Смеясь, она идет на кухню, и я слышу, как холодильник открывается, как звенят бутылки и как потом закрывается холодильник.

– Наверное, я нервничаю, – громко поясняет она.

Мой пульс грохочет в районе шеи:

– Нервничаешь от чего?

Теперь слышны какой-то шелест, позвякивание стаканов и звук льющейся жидкости, после чего Лола возвращается.

Покачивая бедрами, она подходит ко мне, протягивает пиво и шот текилы и смотрит мне в лицо.

– Нам сегодня о многом нужно поговорить, – говорит Лола.

Я сглатываю, желая раствориться в ней. Инстинктивно улыбаясь от ее близости, я спрашиваю:

– Вот как?

Она кивает, мизинцем убирая прилипшую к губам прядь волос:

– В Лос-Анджелесе ты сказал много интересного.

– О чем ты не подозревала? – тихо уточняю я.

– Возможно, не подозревала, да, – так же тихо говорит она, задерживаясь взглядом на моих губах, после чего смотрит в глаза. – Хотя уже давно хотела услышать. – Я уже открыл рот, чтобы ответить, но она перебивает меня уже обычным голосом:

– Но сегодняшнее правило номер один – никаких поцелуев.

Она выпивает свой шот, морщится и делает большой глоток пива. А я поперхнулся своим.

– Что, прости?

– Ты слышал, – отвечает она.

Морщась, я большими глотками пью пиво.

– Никаких поцелуев когда?

– Пока мы пьяные, – объясняет она. – Я хочу поговорить.

Моя грудная клетка ощущается слишком тесной для всего, что внутри: сердце, легкие, эмоции. И это не дает нормально вздохнуть. Вот оно, да? И происходит уже прямо сейчас? Я протягиваю руку к ее волосам и спрашиваю:

– А существует правило номер два, если первое будет нарушено?

Ее медленно расцветающая улыбка просто волшебная.

– Не умничай.

Улыбаясь в ответ, я шепчу:

– Постараюсь.

Во мне бушует каждая капля крови. Наконец-то, черт.

– И что сейчас тут происходит, Сладкая Лола?

Она невинно пожимает плечами:

– Мы будем играть в покер.

– Я тебя в порошок сотру, – предупреждаю я, прежде чем снова поднести бутылку ко рту. Лола наблюдает, как я пью. – Скорее это тебе придется стереть тут везде пыль своей одеждой, а я полюбуюсь. – Я приподнимаю бровь.

А она добавляет:

– Мы будет играть на раздевание.

С удивленным смешком я отвечаю:

– Мы действительно о многом поговорим, если будем играть на раздевание, но при этом без поцелуев.