Онлайн книга «Спящий агент»
Том остановился. Попытался вспомнить лицо человека, который вывел Леннарта из равновесия во время выступления. Мало того что Том видел его издалека, он даже не знал, какого он роста – высокий или нет. Единственное, что он знал твердо, – пропуск у Скорпиона был выписан на имя греческого профессора. Что бы сделал он сам, если бы захотел незаметно покинуть институт? На решение ушло самое большее несколько секунд – студенческий выход на Кунгстенсгатан! Он слетел в полуподвал. Темно и пусто. Выход освещен одной-единственной, доживающей свой век лампой накаливания. Вьюга не утихала. Морозный воздух обжег легкие. Он посмотрел вниз на Свеавеген – никого. Охотников прогуливаться в такую погоду не так много. Роща Обсерватории – тоже пусто. Одинокая фигура. Мужчина. Спокойно и неторопливо поднимается по лестнице на Кунгстенсгатан. Что необычного? А вот что: он без пальто… Темный пиджак. Одет не по погоде. Со Свеавеген послышался вой сирен. Совсем рядом с ним остановилась черная «вольво», трое со свисающими из ушей белыми пружинками проводков побежали к входу. Должно быть, Раусинг вызвал полицию. Или Сонни подключил своих, хотя… он же до сих пор ничего не знает про убийство Леннарта. Если он сейчас попросит о помощи, наверняка спугнет Скорпиона. Он тоже двинулся к детской площадке. Но не по лестнице, а справа от нее, прямо по заснеженному холмику. Сначала было легко, но потом подъем стал круче. Он то и дело скользил по утрамбованному детскими санками снегу, местами приходилось вставать на четвереньки. Деревья и завеса снегопада в какой-то степени служили защитой, но все равно его наверняка хорошо видно. Темная фигура на белом снегу. Наконец он добрался до вершины холма, встал спиной к ветру и смахнул снег с ресниц. Никого не видно. Ни на Дроттнингсгатан, ни на Кунгстенсгатан. Потерял. Леннарт… он представил себе картину. Словно позаимствована из фильма ужасов – мерно покачивающаяся человеческая фигура с петлей на шее. Ведь это он, Том, придумал этот план – использовать Леннарта как наживку. У него дочь… такая же, как Ксения, только постарше. А где теперь его Ксюша? Он молил Бога, чтобы Сонни помог ей выпутаться из этой ситуации. И что происходит на «Форсмарке»? Через пару минут, не больше, Скорпион появился. Вывернулся из-за угла на Дроттнингсгатан и пошел на север. Человек в костюме. Хайнц Атомная станция «Форсмарк», Эстхаммар, январь 2014 Свет зажегся почти мгновенно. В зале управления собрались все – Хайнц, начальник смены Роберт, Соня, второй оператор Анна, трое техников. Все время подходили люди с других реакторов – не нужна ли помощь. Бойцы пожарной команды – на станции постоянно дежурила специально обученная бригада. – Что у нас? – спросил Хайнц. – Локальная ц-ц… цепная реакция… – Роберт старался унять волнение. – Из-за утечки обнажилось несколько топливных сборок. И мы вовремя не обнаружили… это все п-приборы! П-п-приборы выдавали неверную информацию. Считали, что погрузили п-п-п-оглощающие стержни, а оказалось, не до конца. Произошел небольшой взрыв водорода. Корпус реактора, насколько мы знаем, не п-поврежден, но купол… т-там н-неясно… резко повышен уровень радиоактивности в реакторном зале. И т-температура выше нормальной. Хайнц попытался представить, что там происходит в реакторном. Локальная цепная реакция… поврежденный купол… корпус реактора сделан из особо прочной стали шестнадцатисантиметровой толщины, а купол удерживается полутораметровыми болтами, каждый из которых весит около трех тонн. Чем вызвано повреждение? Взрыв накопившегося водорода. Но есть надежда – сам корпус не поврежден. Что это значит? Это значит, радиоактивность ограничена реакторным залом. Пока ограничена… Роберт посмотрел ему в глаза и продолжил: – Надо любой ценой восстановить охлаждение. Иначе топливные элементы будут плавиться один за другим… короче, мы рискуем получить серьезный выброс. Петер, один из старых опытных техников, хотел что-то сказать, но промолчал. Сложил руки на груди. И Хайнц увидел на левом предплечье вытатуированный череп – очень подходящий в их положении символ. У Хайнца зашевелились волосы на затылке. – Сколько у нас времени? – решился все же спросить Петер. – На прикид – не больше часа, – стараясь избежать похоронных интонаций, сказал Хайнц. – Кто-нибудь знает уровень радиации в реакторном зале? И какая там температура? Роберт сел на стол. По лицу его струился пот, сорочка покрылась темными пятнами. – Десять зивертов, если верить эксплуатационникам. Температура – около шестидесяти градусов. Хайнц кивнул. Десять зивертов – смертельная доза. Гарантирована острая лучевая болезнь с неизбежным смертельным исходом. Он вспомнил Кнута Сведберга – еще до того, как были обнародованы детали, Хайнц прекрасно знал, через какие муки тот прошел. Неукротимая рвота, выпадение волос, необратимые повреждения костного мозга, тяжелые неврологические симптомы. – Как мы можем восстановить охлаждение? – спросила Соня. Собранно и решительно. – Надо что-то придумать… – вздохнул Роберт и склонился над своим лэптопом. Через десять минут в зале управления было не протолкнуться. Прибежали техники и инженеры с «Форсмарк-2» и «Форсмарк-3», спасатели. Роберт, как начальник смены, еще раз кратко описал повреждения. Если в ближайший час не будет восстановлено охлаждение, реактор взлетит на воздух. Второй Чернобыль. – Морская вода? – спросила Соня. Роберт кивнул. – Погубим реактор, но у нас нет другого выхода. Над ликвидацией утечки будем работать параллельно. Все согласны? Никто не сказал ни слова. В зале стало очень тихо. Только периодически, с равными промежутками, вскрикивали сирены. Похоже на палату интенсивной терапии, где попискивают мониторы, регистрирующие сердечный ритм, давление и насыщение крови кислородом у безнадежно больного пациента. Безнадежно больной реактор. Сегодняшний день он не переживет. Хайнц посмотрел на Роберта. – Ну что ж… тогда приступаем, – сказал тот. Топот ног в абсолютной, безжизненной тишине. Буквально через три минуты доложили, что запустить морскую воду в реактор невозможно – заклинило вентиль. Хайнц и Роберт бросились к компьютеру. За несколько секунд начальник смены вывел на экран чертежи станции. |