Онлайн книга «Одного человека достаточно»
|
– Ма, – сказала я мягко, – смотри, кто пришел. Она бросила взгляд сквозь ресницы. – Я ничего не вижу. – Это я. Одним движением она села прямо. – Луи. – Верно. – Это был несчастный случай, Луи. Мне так хотелось машину, чтобы поехать на море… – Избавь меня от своих оправданий. Доктор Франссен мне уже все рассказал. Она вздохнула. – Посмотри-ка на меня, вся избитая и синяя с головы до ног. Но доктор Франссен говорит, что все будет хорошо. Нужно просто потерпеть. Она подмигнула мне. – Жюльетта, налей нашему Луи кофе. – Я не пью кофе. – Может, рюмочку чего-нибудь покрепче? – Где наша Миа? – Она спит. Малышка устала до смерти. Она вечно такая усталая. Это из-за легких. Потому нам и нужно было на море. Из-за ее легких, только из-за них. Луи еще раз кивнул. – Рискни повторить это еще хоть раз, – произнес он. Мать скрестила руки на груди и уставилась на Луи заплывшими глазами. – Я имею право поехать на море, если хочу. Я увидела ярость в его глазах. – Луи, – начала я мягко. Он смотрел мимо меня на нашу мать. – Играй своей собственной жизнью как тебе угодно. Но жизнью Миа, это… – Я ехала по правилам! – По правилам? Не смеши меня, тебе всего четверть часа объясняли, как заводить двигатель и тормозить, а потом еще несколько часов вы отмечали это в баре! – Да как ты можешь такое… – Даже не пытайся, ма. Я знаю парней из деревни, до сих пор у меня в ушах их разговоры, как они вместе с тобой сидели в кафе до самого закрытия и пьяные ползли домой на четвереньках. Я даже не хочу спрашивать, как для тебя закончился вечер и держала ли ты руки при себе. Я все видел в их глазах. А сейчас я хочу видеть Миа. – Но Луи, я… – Я сказал, что хочу видеть Миа. – Пошли, – сказала я. Он последовал за мной по лестнице. – Чем заболела малышка? – спросил он. – Да ничем, – ответила я. – Кашляет иногда, как все зимой. – Как ты можешь тут находиться. Я зверею от одного взгляда на нее. – Отец всегда говорил, что она не железная, Луи. – Наш отец, черт подери, слишком ее любил. Он вздохнул. – Я буду давать тебе деньги каждый месяц, ты сумеешь ими воспользоваться. Прежде всего нужно что-то сделать с камином. Ты заметила, какой грязный воздух в комнате? Вы тут втроем скоро задохнетесь. Я пришлю кого-нибудь тебе помочь. И обои в гостиной отклеиваются. Да ты и сама видишь, Жюльетта. На чердаке лежат запасные рулоны, вот пусть мама и займется ими, как ей станет лучше, сделает хоть что-то полезное. Как будто она меня послушает. – И не рассказывай ей о деньгах, Жюльетта, а то они исчезнут – не успеешь глазом моргнуть. Мы стояли перед дверью в спальню. Луи взялся за ручку и осторожно приоткрыл дверь. Наша Миа крепко спала под одеялом, засунув большой палец в рот. – Не позволяй ей так делать, Жюльетта. У нее из-за этого зубы будут кривые. «Ну так возвращайся», – подумала я. Его бы Миа слушалась. Ему бы мать не осмелилась пойти наперекор. Он же это понимал? Мы спустились по лестнице, прошли по коридору, зашли в комнату. – Увидимся, – сказал он матери. – Именно так, Луи. Я сняла куртку с вешалки и вышла за ним на улицу. Он ждал меня. Я направилась к нему едва ли не вприпрыжку. Somewhere over the rainbow, way up high [5]. Наш отец пел эту песню в конце каждого своего выступления, и люди танцевали под нее так, словно в следующую минуту мир остановится, но их это совершенно не пугает. – Я пройдусь с тобой, – сказала я. And the dreams that you dare to dream really do come true [6]. – Луи, – начала я, с трудом выталкивая слова из горла. Мне нужно было так много сказать, но с чего начать? Начать было не с чего. Но сейчас он уйдет, и неизвестно, когда появится в следующий раз. – И что теперь, Луи? Я увидела, как он несколько раз кивнул. – Наверное, тебе стоит переехать ко мне. Места хватит. – Миа этого не хочет. Он глубоко вздохнул. – Зато наша мать хочет все на свете. Я чуть ему не рассказала. О том, как хочу петь. Чуть не спросила, не кажется ли ему, что я могла бы. Но я уже знала, что он мне скажет. Если я хочу петь, мне требуется лишь одно – петь. Не только у себя в комнате, не только сидя на велосипеде. Что некоторые узлы нужно разрубать, какими бы тугими они ни были. Он ведь это и сделал. Мне стоит знать, что он был не рад уйти из дома, он ушел, потому что должен был уйти. Не хотела же я, чтобы он сошел с ума? Он завернул за угол. Еще раз помахал. Мой брат, который мог все. Просто взял и повернул за угол. Шестнадцать
Наступил март. У матери все так же не было работы, а Миа все так же редко ходила в школу. Что я об этом думала, ясное дело, никого не волновало. Если ребенок так кашляет, говорила наша мать, значит, он должен остаться дома. О море она, к счастью, больше не заговаривала. Между тем все расходы из-за аварии нам возместили, не пришлось выплачивать ни цента. После составления полицейского протокола страховые агенты были настолько впечатлены ее показаниями, что не сочли нужным углубляться в расследование. Впервые умение матери окрутить любого мужчину пошло нам на пользу. Я потребовала, чтобы она поклялась памятью нашего отца, что не станет покупать еще одну машину. И что будет отныне согласовывать все траты со мной. Она посмотрела на меня со злостью. Я становилась похожа на Луи. И ей это было вовсе не по душе. – Поклянись, – повторила я. В середине марта мне исполнилось шестнадцать. Жена пекаря дала мне отгул на полдня, наш Луи устроил это тайком от меня. Мы отправились на трамвае в Хасселт, где пили английский чай на центральном рынке, заедая его разными вкусностями. Когда стемнело, мы пошли смотреть шоу с музыкой и танцами. |