Книга Выжившие, страница 47 – Ханна Джеймесон

– Вы правы, – сказал я, проводя рукой по мокрым листьям, умирающим, но еще не мертвым. – У нас с женой не всегда все было гладко, и мы пытались скрыть это от детей. Иногда Рут, она старшая, смотрела на меня так, словно ненавидела, и я знал, что она знает, что мы ей лжем. Мне кажется, они не выжили.

Я впервые произнес это вслух.

– Они были в городе?

– Да, я не знаю, попал ли он под удар, но… Когда мы ездили в город за едой, мне удалось зайти в Интернет. Никаких сообщений не было. Если бы кто-то из них остался в живых, они бы обязательно нашли способ связаться со мной; прошло слишком много времени. – Я снял очки и потер переносицу. – Как вам удается сохранять веру во все хорошее?

В ответ она сухо пожала плечами:

– Мы взрослеем совсем не так, как американцы. Мои родители выросли в оккупации. После Второй мировой войны Токио лежал в руинах. Ничего не осталось. Иногда еду можно было купить только у бандитов, и везде солдаты. Когда мои родители были детьми, они видели, как люди умирали на улице, застреленные китайцами за кражу риса. Наша история учит, что мы построили цивилизацию из ничего. Поэтому я верю, что мы сделаем это снова.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы ответить, но ее слова заставили меня улыбнуться.

– Мне никогда раньше не приходило в голову, что в Америке нас учат тому, что наши предки – суровые ковбои, полагающиеся только на себя.

– Ковбои ничего не строили, – сказала она.

Я рассмеялся, потому что в ее словах был смысл, и она посмотрела на меня так, словно я был отбившимся от рук ребенком.

Она остановилась и решительно предложила:

– Давайте вернемся в отель. У нас добьемся справедливости для той девочки.

Обогнув отель, мы подошли к блоку служебных комнат со стороны его отдельного внешнего входа.

– Хотелось бы, чтобы мои дети хорошо говорили по-английски, – сказала Юка. – И, когда вырастут, они могли бы общаться, как вы. Если захотите присмотреть за Рёко и Акио, вы бы очень выручили меня.

– Да, с удовольствием.

– Жаль, здесь нет других детей. Им нужны друзья. Им нравилось разговаривать с другими детьми.

Я собирался отпереть заднюю дверь, когда она открылась изнутри, и мы очутились лицом к лицу с Таней.

– Какая неожиданная встреча, – произнесла она, будто мы с Юкой оказались здесь некстати.

– Где ты была? – раздраженно спросил я, может быть, слишком резко. – Мы искали тебя вчера вечером!

– У одного… у Саши ночью был приступ, и Миа попросила посидеть с ним. Сейчас он в порядке, но… что случилось?

– У Аррана был передоз! Он чуть не умер, нам пришлось вломиться в твой кабинет и сделать ему укол наркана.

– Боже, и вы не стали искать меня?

– Здесь около тысячи комнат. Нам что, ходить от двери к двери, пока он умирал?

Она красноречиво посмотрела на меня и вздохнула, будто я был виноват, а передоз Аррана являлся частью какого-то хитроумного заговора с целью причинения ей неудобства. Я заметил, что с собой у нее не было ни лекарств, ни медицинских инструментов, но ничего не сказал.

– Сейчас зайду к нему, – произнесла она. – Извини. Как-то и в голову не пришло, что за одну ночь может быть две неотложки.

Она прошла между нами, застегнула куртку и направилась к главному входу.

– Таня! – крикнул я ей вслед. – Давай я починю замок. Нам пришлось выбить его!

– Сама разберусь!

Я повертел в руках запасной ключ, а Юка сказала:

– Почему она выходила через заднюю дверь?

День шестьдесят четвертый (3)

Большую часть утра, с перерывом на завтрак, мы с Юкой искали королевский люкс, и так до середины второй половины дня. Я воспользовался возможностью задать ей несколько вопросов, а затем она ушла заниматься детьми.

Мы не нашли ни одного номера, который можно было принять за королевский люкс, но это не имело значения. У меня была зацепка. Необъяснимая, почти неуловимая, но она была.

В поисках чемоданов мы по возможности осмотрели служебные комнаты, но никаких признаков их присутствия не обнаружили. Саша отнесся немного враждебно к идее обыска его комнаты, поэтому по большей части мы входили в комнату, осматривали наиболее очевидные места, где могли бы находиться чемоданы, и затем поспешно уходили.

Идея повторить этот процесс в отношении каждого номера в отеле не особо воодушевляла меня, но я знал, что останавливаться нельзя. Подслушанный разговор Дилана и Софии достаточно подтверждал, что я взял правильный след, ну, или хоть какой-то след.

В ресторане София разрешила нам взять две кружки горячей воды, и мы с Юкой разделили пакетик зеленого чая, пока другие люди приходили и уходили со своими обеденными пайками. Скорей всего, это была не она. Я чувствовал это. Но в День первый она могла что-то увидеть, поэтому я все равно попробовал расспросить ее:

– Как вы оказались в отеле?

– Мы бронировали отель в городе, но почему-то наша бронь совпала с бронью других людей, и нашу отменили. Нам заплатили, чтобы мы переехали сюда.

– Значит, изначально вы не собирались останавливаться именно в этом отеле?

– Нет.

Я помолчал, и странное чувство, которое вот уже какое-то время копилось в моей груди, усилилось: нас всех собрала здесь некая огромная неведомая сила.

– Чем вы занимались раньше?

– Работала менеджером проекта в «Америкэн Экспресс». Там я и познакомился с Хару.

– В Японии?

– Нет. – Она внимательно посмотрела на меня. – Во Франкфурте.

– Понятно. Извините. – Я принялся что-то записывать, чтобы отвлечься от неловкой оплошности. – Значит, ваши дети говорят на двух языках?

– Да, они говорят и по-немецки.

– Вы много помните о том дне, когда все случилось?

Она замолчала, обвела чайный пакетик по кругу в своей кружке ровно три раза, затем вынула его и положила на блюдце:

– Мы собрали вещи и отправились к стойке регистрации, где стали ждать указаний. Помните, нам все время говорили подождать.

– Да, помню, по-моему.

– Иногда мне кажется, что моя память ошибается.

– Я понимаю.

Она обхватила кружку, согревая руки:

– Тогда мы решили, что безопаснее не уезжать. Нельзя увозить детей туда, где не было ни самолетов, ни машин, ни любой другой возможности добраться домой. Мы и до сих пор не знаем, есть ли еще Франкфурт. И мы остались.

Я откинулся на спинку кресла и сделал глоток зеленого чая. По ее лицу я понял, что сейчас она приняла решение что-то скрыть от меня.

– И это все, что вы помните?