Книга День всех пропавших, страница 24 – Дот Хатчисон

И ни одна поездка в Тампу не обходится без того, чтобы провести время с Ианом и попить холодного имбирного пива в его мастерской, которую он построил рядом с домом, уйдя в отставку. Там Иан делает витражное стекло: обычно маленькими партиями, на заказ или на продажу на местных ремесленных ярмарках. Я купила у него несколько стекляшек для Прии, которая унаследовала восхищение цветным стеклом от сестры.

Ростом Мэтсон немного ниже среднего, около пяти с половиной футов – или, может, поменьше, – однако телосложение у него крепкое. Из-за пушистой светлой бороды и седых кудрей – достаточно длинных, чтобы завязать спускающийся до основания шеи конский хвостик, – Прие нравится называть его Сантой-бодибилдером. Но только когда Брэн не слышит: это его немного расстраивает. Лицо Иана обветренное, загорелое, вокруг пугающе ярких зеленых глаз множество морщин. Однако теперь в глазах есть что-то, отчего он выглядит старше. Иану слегка за семьдесят, насколько помню, но даже с учетом седых волос и морщин он всегда казался моложе своих лет. А теперь – старше.

Как только Брэн забирает у него стаканчики, встаю и заключаю Иана в приветственные объятья.

– Доехали нормально?

– Вполне гладко, – отвечает Мэтсон. У него легкий южный акцент, часто встречающийся в районе Тампы и Сент-Питерсберга. – А ты как, Элиза?

– Устала и влипла в неприятности, – отвечает за меня Брэн. – Она пообещала мне, что скоро пойдет домой, и провела здесь всю ночь.

Показываю ему язык и щиплю за уязвимое для щекотки место сбоку, у самой подмышки. Он с воплем отскакивает, стараясь удержать стаканы и не пролить их содержимое.

Иан улыбается, отчего становится лет на десять моложе.

Я начинаю волноваться сильнее насчет причины его внезапного появления. Того, из-за чего он выглядит таким встревоженным и старым…

Иан забирает у Брэна один из стаканов и косится в сторону.

– Гала? – спрашивает он таким тоном, словно ее имя – это какое-то торжественное событие.

– Гала́, – поправляет его она. – Произносится как сорт яблок.

– Теперь понятно, откуда прозвище «девочка-яблоко».

Она с ухмылкой подмигивает ему. Стразы на очках подмигивают вместе с Галой.

Ивонн берет стакан, бормоча «спасибо». Вик берет свой, внимательно разглядывает и делает долгий, преисполненный благодарности выдох.

Брэн протягивает мне горячий шоколад: значит, его беспокоит потребление мною кофеина. Он не в силах запомнить, какие сорта чая с кофеином, а какие – успокаивающие. Раньше в его квартире на дверце шкафа изнутри висел список, но то ли потерялся, то ли порвался во время переезда. Поскольку я единственный член команды, в чьих жилах течет кровь, а не кофейная гуща, другие никак не могут запомнить, в каких дозах кофеин для меня – перебор.

После приглашающего жеста Брэна Иан избавляется от пальто и сумки и садится слева от того места, на котором Эддисон провел бóльшую часть вчерашнего дня. Детектив расстегивает молнию сумки и запускает внутрь руку, однако не торопится ничего вытаскивать.

– Есть новости от Смитов? – спрашиваю Брэна, чтобы дать Иану время.

– Они забрали Мерсеров-старших, когда те собрались в церковь, – отвечает он, с рассеянным видом собирая фотографии и документы в аккуратную стопочку и переворачивая, чтобы не было видно содержания.

– И через сколько секунд они позвонили адвокатам?

Вик хихикает.

– По-видимому, у одного из Смитов была глушилка сотовых. Мерсерам удалось сделать звонок только со стационарного телефона в филиале.

– Значит, их адвокатам пришлось ехать туда.

– Они сейчас очень недовольны.

– Мерсеры-старшие или их адвокаты?

– Ага, – решительно отвечает Брэн. Каким-то образом он по-прежнему Брэн, несмотря на полученные по делу новости. – Смиты сейчас с ними беседуют. Точнее, один беседует, а другой сидит и шлет новости текстовыми сообщениями, в основном чтобы Мерсеры-старшие впали в паранойю.

– У тебя в телефоне они оба значатся как Смит, не так ли? – вздыхает Ивонн.

– А у кого иначе?

У Касс, которая назвала их Высокий Смит и Толстый Смит.

Иан вытаскивает из сумки пять папок с файлами и кладет на стол. Одна из них толстенная, ломится от множества страниц, скрепок, стикеров, обрывков бумаги и даже торчащих под странными углами залитых чернилами салфеток. За ней следует потрепанная тетрадь в линейку с залатанной изолентой обложкой – толстая и пучащаяся от межстраничных вставок.

Иан делает медленный глубокий вдох.

– Знаю, у вас нет лишнего времени на дурацкие затеи, – начинает он осторожно. Слова звучат отрепетированно: легко вообразить, что весь перелет из Тампы он вновь и вновь обдумывал их. – Пропала Бруклин Мерсер, и если отвлекать вас от ее дела, это будет чревато проблемами.

– Но ты предлагаешь отвлечься? – уточняет Брэн.

– Думаю, вы знаете лучше многих, что некоторые дела просто нельзя забыть. Их пытаешься распутать снова и снова еще долго после того, как ведомство махнуло на них рукой.

Вик с опаской смотрит на самую толстую папку. Его взгляд перебегает от Брэна к ней и обратно.

– Ты продолжал искать Фейт, – мягко говорю я.

Брэн вздрагивает – думаю, не от шока, а инстинктивно. Годы – возможно, десятилетия – он знал, что Иан не опустил руки. Ксиомара, мать Брэна, рассказала мне об этом при нашей первой встрече.

Иан отодвигает самую толстую папку на середину стола.

– Почти у каждого детектива есть такое дело. Бывает несколько, но всегда – хотя бы одно, о котором нельзя забыть. На службе это понимают. Закрывают глаза, когда ты копируешь документы или остаешься порыться в архивах после работы. Раньше делали вид, что не замечают, как ты используешь служебные телефоны для междугородних звонков – в прошлом, когда телефоны были популярнее. Теперь, с распространением компьютеров, они не возражают, если мы, старая гвардия, приходим за консультациями, ведем электронный поиск и настраиваем оповещения о новостях по делу.

– Иан, пропадают очень многие девочки-блондинки, – говорю я, стараясь, чтобы голос не звучал покровительственно: я этого не хочу. Но мои слова – факт, доказанный проведенной за работой ночью.

– Да.

Все дело в том, как именно Иан это произносит: с полнейшим спокойствием, несмотря на напряжение во взгляде. Человек, прекрасно знающий цену каждой секунды в деле о похищении ребенка, бросил все, чтобы приехать сюда и сказать нам это.

– Хорошо. Введи нас в курс дела.

Брэн смотрит на меня, его плечи сутулятся.

– Элиза…

Прикасаюсь к нему рукой под столом.

– Можем пойти в кабинет Вика, если ты не хочешь этого слышать. Если хочешь снова зарыться во вчерашние файлы.