Книга День всех пропавших, страница 48 – Дот Хатчисон

– Можно поинтересоваться, что произошло? – вполголоса спрашивает Ивонн после его ухода.

– Не-а.

– Элиза…

– Произошел несчастный случай. Со мной всё в порядке. Прошу прощения – знаю, ты беспокоишься и желаешь добра, но совершенно не хочется снова обсуждать эту тему.

– Но ты в порядке.

– Да. Или, по крайней мере, буду в порядке, а сегодня для меня это одно и то же.

– Дай знать, если что-то изменится.

– Дам. Спасибо.

День тянется медленно. Гала с Ивонн написали отличную программу для сопоставления имен в разных делах, однако процесс тормозится из-за громадного объема данных. Проблема в том, что после пропажи ребенка расспрашивают множество народу, и поток имен просто огромен – и это при условии, что полицейские и агенты записали все имена. Когда беседуешь со столькими людьми в такой короткий срок и на тебе громадная ответственность – срочно отыскать ребенка, имена запоминаешь хуже всего.

Это глупо, потому что нам нужны как раз они, но дела обстоят точно так.

Дважды шлю сообщения Брэну – узнать, как он, и получаю односложные ответы. Можно с уверенностью сказать, что он все еще переживает обрушившуюся на него вчера чудовищную тяжесть. За ланчем – да, Вик, за нормальным ланчем, который вовсе необязательно пихать мне под нос – Прия присылает сообщение с вопросом, как я.

Не против, если попрошу тебя выполнить кое-какие поручения? – отвечаю я.

Конечно, не против. Я у Мерседес с девушками, а Дженни сказала, что я могу забрать минивэн на весь день. Просто перечисли, что нужно сделать.

Слава Прии. И Дженни тоже.

Уоттс присылает обратно Касс и Мерседес рано – ну или раньше обычного. Во всяком случае, раньше членов своей команды. Мерседес лишь пожимает плечами.

– Мы устали, – признается она. – Не знаю, что рассказал ей Вик насчет прошлой ночи, но было ясно, что мы справляемся с трудом. Как продвигается сопоставление?

– В процессе. Мы вручную собираем имена, чтобы программа могла просто просеивать списки, вместо того чтобы рыться в файле каждого из дел.

– О господи…

– Ну или что-то в этом роде.

– Поехали ко мне домой, там есть пицца.

– Не против, если девушки заночуют у нас?

– Конечно, нет. Они все равно уже там, и им всегда рады.

Мерседес бросает взгляд на стол Эддисона и на две фотографии в рамке на шкафу.

– Мы не можем…

– Говорить о расследовании. Знаю.

– Это значит, что мы не можем говорить и о Фейт.

– Ага.

Когда добираемся до коттеджа Мерседес, за которым виднеется Дом, оказывается, что девушки сидят на крыльце, болтая ногами и распивая напитки из «Старбакс». У ног Прии пакет с одеждой.

– Сегодня вечером не так холодно, – говорит Прия, не здороваясь, – и должно быть ясно. Может, сядем возле уличного камина?

– Разве он не принадлежит Эддисону? – уточняет Инара.

– Он в совместном владении, – хором отвечают Прия и Мерседес. Мерседес ухмыляется Инаре и продолжает: – По-моему, прекрасная идея. Переоденемся, принесем заказанную пиццу, разведем огонь.

Виктория-Блисс сияет, что выглядит очень странно.

– Эддисон не вернется в ближайшее время? – интересуется Касс.

– Дженни с Марлен говорят, что Иан занимается его кормежкой, – отвечает Прия. – По-видимому, вторую половину дня они занимались пробежкой.

– Иан бегал?

– Насколько я поняла, только заставлял бегать Эддисона.

Точно.

Снова натягиваю футболку Брэна «Девил рэйс», потому что она мягкая и пахнет им. А я волнуюсь за него и хочу, чтобы от футболки остались более приятные воспоминания, чем от прошлой ночи. Мерседес настаивает на осмотре ожогов и наносит еще мазь, прежде чем снова забинтовать. Волдыри пройдут не скоро, если их не трогать. А если расковырять, с большей вероятностью можно занести инфекцию, появятся шрамы. Пока занимаемся медицинскими процедурами, Касс идет на задний двор разжечь камин.

Сгущаются вечерние сумерки. Мы плетемся по траве к стоящему на заднем крыльце Брэна кольцу из плетеных кресел. Каминная яма не слишком глубокая – в форме чаши, вырезанная из цельного камня, в окружении других камней. Касс разжигает пламя, опускается на колени возле ямы и подбрасывает топливо, включая большие куски дерева. Некоторые подозрительно похожи на бывшие дверцы шкафов.

– Брэн в курсе, что ты разбираешь его кухню на кусочки? – спрашиваю я, опускаясь на одно из четырех изогнутых кресел.

– Все равно придется ее переделывать.

Девушки смеются, Прия выдыхает, и у меня возникает ощущение, что она узнала из звонков Вика больше, чем показывает.

Как ни странно, вечер выдался приятным. Есть пицца и крепкий сидр. На какое-то время мы забываем о более серьезных вещах. Впрочем, эти вещи имеют привычку возвращаться. Может, дело в вечерней тишине или в посиделках у камина. Может, в том, что завтра Хеллоуин, день рождения Инары и день разрушения Сада – важная для нас дата.

А может, в том, что мы всегда сочетаем смех и серьезность – одно неотделимо от другого.

– Я рассказывала, как ходила в церковь с кузинами? – спрашивает Прия после того, как атмосфера меняется.

Девушки кивают. А мы, агенты, не в курсе.

– Мы с мамой думали, что, наверное, пора приложить усилия, переехать во Францию и снова сблизиться с родными. Восстановить отношения. – Прия барабанит пальцем то по кристаллу в ноздре, то по «третьему глазу». – Я чувствовала, что это окажется не просто поездкой с матерью и сестрой.

– Судя по всему, вышло не очень, – замечает Мерседес.

– Это не мое. Я родилась в их культуре, но она не моя, и по ощущениям… – Прия качает головой, опускаясь на свое место рядом со стопкой коробок из-под пиццы. – Хотела влиться в их среду, но мне там не место. Я чувствовала себя лишь подражателем, у которого есть какие-то внешние признаки их культуры, но не больше.

– Но ты по-прежнему носишь их.

– Они по-прежнему мои. Их подарили мне мама и Чави. Пусть даже они не олицетворяют культурных связей, которые я хотела наладить… все начиналось с нас троих. Это наше. Не хочу отказываться от еще одной частицы Чави.

– Как ты сумела перестать чувствовать вину? – спрашивает Инара.

– Я не перестала.

Инара кивает. В конце концов, мы все понимаем, каково это – жить с чувством вины того или иного рода.

Мерседес открывает очередную бутылку сидра. Никто не планирует напиваться, но две бутылки – совсем не перебор.

– Пару недель назад Ксения познакомилась с Шивон.