Онлайн книга «День всех пропавших»
|
– Стерлинг! Подскакиваю, оборачиваюсь и вижу стоящую в дверях Уоттс. – Да? – У тебя в сумке есть щипцы для завивки волос? – М-м-м… Нет. Она корчит гримасу, затем заглядывает в офисы: – У кого-нибудь найдутся щипцы для завивки для Стерлинг? Кто-то отвечает утвердительно. – М-м-м… Уоттс?.. – У всех девочек, включая Лизу, были кудри, – спокойно отвечает агент Уоттс. – Если хотим выбить почву у преступника из-под ног, давайте тщательно подойдем к делу. Стерлинг, теперь ты нежная и мягкая. С вьющимися волосами. – Поняла. Брэн в кабинете Вика за закрытыми дверями. Иан с ним. Не знаю, набирается ли он сейчас духу поговорить с родителями, или говорит с родителями, или приходит в себя после разговора с родителями. А возможно, пока не дошел до этой стадии и все еще беседует с Ианом. Не стану задавать вопросы, пока Брэн сам не откроет дверь. – Прия уже едет, – сообщает Мерседес, когда я достаю из-под стола сумку. – У нее блузка и джемпер для тебя: поможет создать «мягкий» образ. – Я все равно должна походить на агента. – Ты и будешь: Прия позаимствовала образ у агента Дерн. Мерседес протягивает мне бог знает чьи щипцы для завивки. Поправляю перекинутый через плечо ремень, регулируя вес сумки, и сую щипцы в один из боковых карманов. – Когда Прия успела познакомиться с Драконихой? – На вечеринке в честь восстановления в должности три года назад. – Точно… Она сказала, какого цвета должен быть верх? – Гале удалось отыскать три фото Лизы, и на двух из трех девочка одета в розовое. Что ж, мой макияж как раз сочетается с розовым. В туалете ставлю сумку на тумбочку и начинаю рыться в поисках запасной расчески и заколки, а также косметички. Полностью смывать макияж и тут же наносить заново – странное ощущение. Но «нежная и мягкая» – совсем другой стиль, нежели «серьезный профессионал»: пытаться соответствовать одновременно и тому и другому нелегко. К счастью, идеальной завивки не требуется – просто кудри должны выглядеть естественно. Волосам необязательно быть собранными в гладкую, аккуратно уложенную или тщательно растрепанную прическу. Никогда в жизни не делала завивку так быстро. Когда возвращаюсь в офис, вижу Прию с бейджиком посетителя ФБР на воротнике. Она с широко распахнутыми глазами взирает на кипучую деятельность вокруг. – Вот все твое, – Прия протягивает большую сумку с логотипом «Сефоры» [75]. – Не знала точно, что именно нужно, так что похватала все, что, как мне показалось, может пригодиться. Быстро перебираю блузки. – Эта подходит идеально. Спасибо. – Удачи. Прия бросает взгляд на окно кабинета Вика – должно быть, кто-то сказал ей, что Брэн там, – а затем уходит с этажа. Вытаскиваю одну из блузок – цвета спелой ягоды, все же ближе к розовому, чем к фиолетовому, – и джемпер с рукавами три четверти. Рукава блузки длиннее, чем у джемпера, и я закатываю их, чтобы скрыть это. Получается довольно модно, несмотря на бинты. Щипцы оставляю на столе, чтобы владелица могла их забрать. Иан теперь сидит за столом Эддисона и молча смотрит по сторонам. Его глаза не такие круглые, как у Прии: детектив и прежде видел подготовку полномасштабных операций – правда, там действовали люди в форме, а не в деловых костюмах. Подхожу и прислоняюсь к краю стола. – Вы в порядке? – Элиза, из всех возможных вопросов ты задала именно тот, на который я сейчас не могу ответить. – Справедливое замечание. Иан смотрит на выглядывающий из-под рукава край бинта и вздыхает. – Как рука? – Становится лучше. – Я давным-давно не видел мальчика таким расстроенным. – И как вы раньше справлялись с этой проблемой? – Отводил его на стадион и заставлял пару часов бегать по лестнице вверх-вниз. На моем лице невольно расплывается ухмылка. Теперь понятно, где Брэн пристрастился бегать на стадионах. – Чем вы занимались вчера? – Собирался заставить Брэна найти подходящий стадион, однако, по-видимому, ему больше нельзя там бегать. – Нельзя: его врач совсем не обрадовался, когда Брэн попытался и дальше заниматься бегом. Последствия попавшей три года назад в колено пули. – Поэтому я заставил его бегать кругами по полям былых сражений. Ничего себе. Однажды я бегала по одному из бывших полей боя время Гражданской войны вместе с Брэном и Мерседес. Это и один-то раз непросто – но нарезать круги?.. – Элиза, не будь слишком снисходительна. Да, мы оба знаем, что он не хотел тебе вреда. Может, ты и простила Брэна, но не преуменьшай последствия. – Я постараюсь, Иан. Обещаю. – Хорошо. – Первые ордера одобрены! – кричит Уоттс. Все немедленно подбегают узнать подробности, кроме девушки, которая беседует по телефону с районной центральной судмедэкспертизой: она с застенчивым видом поднимает руки в извиняющемся жесте. – Рамирес, Кирни, Стерлинг, идем. Вик бросает на Уоттс косой взгляд. Он тоже должен выйти в поле – во всяком случае, в этом расследовании точно. Он даже уже спрашивал разрешения. – Извини, Вик, – судя по виду Уоттс, она не испытывает никакого сожаления, – однако как только мы найдем Бруклин или по поведению Дэвиса станет ясно, что девочки похоронены где-то еще, придется носиться по другим адресам, препираться насчет доступа с местными отделениями ФБР, искать девочек и каким-то чудом держать все это более-менее в секрете. У тебя есть соответствующие полномочия и опыт. Хановериан обдумывает ее слова и кивает. Он согласен с доводами, хотя вид у него далеко не счастливый. – Взгляни на ситуацию с другой стороны, Вик: у тебя есть Ивонн, она подготовит необходимые материалы. Поехали! – Встретимся у машин. – Я протягиваю Рамирес свой планшет. Она бросает взгляд на по-прежнему закрытую дверь кабинета Вика и целует меня в щеку. Жалюзи завешены, так что стучусь: тихо – на тот случай, если Эддисон все еще говорит по телефону. – Это Элиза. Дверь распахивается, на пороге изможденного вида Брэн. – Я еще не звонил, – говорит он грубым, напряженным голосом. – Мы собираемся выезжать. Игнорируя тот факт, что мы на виду у всех обитателей сумасшедшего дома, которым сейчас является конференц-зал, Брэн обнимает меня и целует в висок. |