Онлайн книга «День всех пропавших»
|
– Почему с ней возились так долго? – Не сразу отыскали медицинские записи. В Оклахома-Сити не приобщили их к делу во время первого расследования. Ее педиатр прекратил практику несколько лет назад. А когда ее родители наконец нашли коробку с нужными документами, то случайно выслали не те данные. – Не те? – Данные ее сестры-близнеца Джоани. – Хм… У других девочек близнецов не было. Интересно… – Как он выбирал между ними? Я киваю. Мерседес пожимает плечами. – Разнояйцевые близнецы. У ее сестры рыжие волосы. – Тогда все ясно. – Сейчас агенты в доме Олверсонов: это значит, что все семьи уже уведомлены. Вик разослал по всем отделениям обновленный приказ: запрещено распространять информацию до пресс-конференции, которая состоится утром. Ивонн с Галой установили систему оповещения, на случай если кто-то нарушит приказ и информация станет публичной. – Мы же не можем в таком случае снова сделать ее тайной. – Не можем. Но давайте подытожим, что нам известно. – Тридцать один год назад, примерно за три недели до пропажи Карен Кобурн, в Канзас-Сити умерла от лейкемии девочка по имени Барбара Вагнер, – начинает Касс. – Десятилетняя голубоглазая блондинка. За ходом ее лечения следила пара местных новостных каналов. Когда она умерла, родители разместили объявления с просьбой, чтобы вместо цветов или открыток доброжелатели сделали пожертвования на исследования детских болезней. – Это послужило для Дэвиса толчком? – Через неделю после кончины Барбары исполнилось десять лет со дня смерти Лизы. – Значит, ответ «да». – Согласно имеющимся данным, Дэвис переезжал каждые два года еще до похищения Карен. Это началось после окончательного оформления развода с женой. Видимо, дольше сидеть на одном месте он попросту не мог. – Он по-прежнему под успокоительными? – Нет, сегодня после полудня врачам удалось добиться некоторого прогресса. Дэвис не… Касс переглядывается с Мерседес, которая ерзает на сиденье, пытаясь сформулировать. – Он не совсем в себе, – в конце концов определяется она. – В ближайшее время ему предстоит куча тестов. – Вероятен диагноз невменяемости? – Держу пари, он придет в себя. Посмотрим, что будет, когда пройдет первоначальный шок. – Что думают лечащие врачи? – Что Дэвис очень болен. Брэн тянется к моей руке. – Насколько ты устала? – продолжает Мерседес. – Насколько неусталой я должна быть? – отвечаю вопросом на вопрос. – Поскольку сегодня состояние Дэвиса улучшилось, его перевели в больницу в Куантико. Назначили адвоката. Впрочем, после первой паники на допросе больше никто не пытался его расспрашивать. – Вик и Уоттс хотели дождаться меня. – Да. Если желаешь, можем по пути заскочить к тебе, чтобы ты приняла душ и переоделась. – Манассас нам не по пути. Я могу принять душ на работе, там же причесаться и переодеться – Прия принесла в офис несколько комплектов запасной одежды. О, стоп. Иан… – Я поеду с вами в Куантико, – ворчливо отзывается тот с заднего сиденья. – Иан, вы устали, и вам больно. Если мы отвезем вас обратно к Вику, сможете выспаться на нормальной кровати. Мы удостоверимся, что вы не пропустите пресс-конференцию в ФБР, обещаю. – В Куантико. – Мэтсон зевает. – У всех вас дела, и не следует откладывать их ради старика. – Они собирались отложить свои дела ради меня. – А тебе этого не нужно. И мне не нужно. – Упрямая задница, – ласково говорит Брэн. – Непослушный дурак. – Ах, как прекрасна мужская дружба, – вздыхает Касс. Мы с Мерседес бросаем на нее странные взгляды. – Можно подумать, наша дружба более нормальная… – Катись к черту, Рамирес. – Хорошая девочка. Неужели и вправду прошел всего один день? Точнее, уже два – ведь сейчас за полночь… Касс сдерживается: бóльшую часть пути превышает разрешенную скорость всего миль на пятнадцать. Чувствую, как начинает сказываться нагрузка прошедшей недели; вскоре я расстегиваю ремень безопасности и кладу голову Брэну на колени. Его ладонь ерошит мои волосы, затем ложится мне между лопаток – теплая и сильная. Засыпаю еще до ближайшей остановки. Следующее, что помню, – это как его большой палец почесывает мне за ухом. Ощущение странное, немного сводит с ума и не способствует ясности мыслей. – Элиза, проснись, – мягко просит Эддисон. – Я прслась, – бормочу в ответ. – Раз ты не можешь выговорить проснулась, значит, на самом деле не проснулась, – услужливо замечает Мерседес. С трудом поднимаю руку и отпихиваю Рамирес. Брэн помогает мне принять сидячее положение. Ну как сидячее: я потихоньку сползаю обратно. Мрак вокруг автомобиля разгоняет все больше и больше источников света. О, мы вернулись в Куантико. Въезжаем в гараж – не совсем пустой, но определенно не такой забитый, как в рабочее время. – Иана разместим на диване Вика – нравится это Иану или нет – и дадим Уоттс знать, что мы вернулись, чтобы она могла нас отчитать, – говорит Касс. – Как только хоть немного проснешься, следуй за нами. – М-м-м-угу-м-м-м… Помогаем Иану выбраться с заднего сиденья. Он морщится от яркого света ламп в гараже и надевает солнечные очки. Очень жалею, что не поехали прямо в Манассас и что я не держала рот на замке, когда было сделано это предложение. Иану нужно нормально отдохнуть сегодня ночью. И, наверное, принять обезболивающие. Брэн возвращается на свое место и усаживает меня на колени. Утыкаюсь лицом ему в шею, игнорируя царапающую щетину. Его большой и указательный пальцы массируют мои напряженные шейные мышцы. – Кажется, я забыл сказать спасибо, – бормочет Брэн после долгого молчания. – Даже не вздумай. – Элиза, спасибо не за расследование. – А… Что? Он фыркает – почти смеется. Смех рокочет в его груди, не вырываясь наружу. – За то, что ты сделала для меня. Я вечно капризный колючий козел. Но даже я не могу не заметить, как вел себя всю эту неделю. Не думаю, что кто-то осудил бы тебя, если б ты отстранилась. Но ты поступила иначе. Подошла ко мне и помогла удержаться на ногах. Te amo [92], Элиза Стерлинг, и не хочу никогда принимать твою помощь как нечто само собой разумеющееся. Так что неважно, считаешь ли ты, что я должен благодарить или нет, – все равно скажу спасибо за все, что ты для меня сделала за эту ужасную неделю. Te lo agradezco de todo corazon [93]. |