Онлайн книга «Лоцман. Власть шпаги»
— Что-что? — выслушав Настену, рыжий подскочил на месте. — Игнатко — схвачен? Вот, значит, как… И господина-то нашего, говорят, схватили… Вот горе-то! — Пока ты тут «воткать» будешь, Игнатку вашего, пожалуй что, и на смерть забьют, — взяв парня за руку, резонно промолвила дева. — Да! — опомнившись, Ленька закусил губу, посматривая через распахнутые ворота на Романецкую. — Надо его как-то вытащить… Ты не поможешь? — Я-то? Настена задумалась. Вообще-то никакой такой помощи она отнюдь не планировала. Вот еще! Ну да, было жалко отрока… но так вот запросто и нагло помочь ему сбежать — об этом речи не шло! В конце концов, на нее же первую и подумают. Да еще возьмут в железа, да зачнут пытати… Боярин-то Анкудей Иваныч нынче далече! Да и он — тот еще заступник. Уж ежели прознает, что к чему, так ни на что не посмотрит. Подумаешь, какая-то там холопка. Ну, красна ликом, да ведь таких девок на базаре по медной полушке пучок! — А как же я вам помогу? На меня же ведь и скажут. — Верно ты говоришь, — кивнув, согласился Ленька. — А мы вот что! Мы сейчас с тобой пойдем к речке, на бережок. Сядем да подумаем, как лучше сделать. Ага? Настена пождала плечами: — Ну, пошли. Только недолго, а то хватятся. Ближе к вечеру на усадьбу — в хоромы — заглянул сбитенщик. Веснушчатый, с рыжими, стриженными под горшок, вихрами. — А вот кому сбитню, кому! Еще квасок имеется… — Эй, паря, мимо не проходи! — тут же закричали с ворот. Воротник даже собрался бежать за управителем — да тот и сам на крылечке нарисовался, выглянул на крик. Встал, весь из себя ладный, коренастый, кругленький, черную бороду пригладил: — Чего орешь-то, Лутоня? — Да тут квасник-сбитенщик. А у нас квасу нет. Кончился. — Как это — кончился? — удивленно переспросил управитель. — Целая ж бочка в сарае стояла! Лутоня усмехнулся в усы: — То-то и оно, Тимофей Коровлич, что стояла. Так давеча коза наша, Решка, рогами и повалила, змея! Ты уж девок дворовых прости — не уследили. — Та-ак! — грозно насупился Коровлев. — Целую, значит, бочку извели-разлили? — Да там на дне всего оставалось… Так, Тимофей Коровлич… сбитенщика-то звать? — Так зови! Чего встал-то? — Дак я посейчас! Со двора усадьбы послышался залихватский свист. Тяжелые дубовые ворота распахнулись настежь. — Эй, рыжая теребень! Давай-ко к нам. Квас, говоришь, есть? — Да поискать — так сыщется и бражка! Кот из дому — мыши в пляс. Это про всех дворовых присловье. Так и тут… Хозяин, боярин Хомякин, на всех страху навел, не исключая и управителя Тимофея Коровлева. Тот тоже задумался — а нужен ли? Не прогонит ли его хозяин с усадьбы, словно старого разленившегося кота? Тогда тут для дальнейшей жизни два пути выходит — либо плюнуть на все, либо наоборот, так всех зажать, чтоб и не пикнули! И чтоб боярин Анкудей Иванович сие заметил — а как же! — Квас весь в бочку, — деловито распорядился Коровлев. — Брагу — ко мне. — Ах, Тимофей Коровлевич… я б с тобой кваску выпила — жарко. Ожгла, зараза, очами карими! Поразила ресницами трепетными в самое сердце. И что с того, что с боярином крутилась? Холопка — существо подневольное, как вот корова или коза. Что скажут, то и будет делать, своей воли нет. Приказал боярин — вот она и… — Заходи, заходи, девица… Разомлел управитель на солнышке, расслабился… Да еще Настена эта… Глазки маслены, ворот расстегнут — титьки видать. — Садись вот, Настюха, к столу… Может, бражки? — С тобой можно и бражки, чего ж?! Ах, Настюха! Жениться, что ль? Да и женился бы — чай, вдовец да бобыль — коли б не была сия дщерь такой курвищей, коль не бл…дела бы. А то ведь не жена, а позорище выйдет! Всяк пальцем показывать будет, гадости всякие за спиной говорить. Нет уж! Лучше так… — Пошли-ка, Тимош, полежим… Что-то запьянела я! Ключи от подпола Настена выкрала сразу же, как только управитель смежил глаза, а случилось сие быстро — не успели и как следует поцеловаться. Еще бы — недаром рыжий Ленька в квасок да бражку подмешал сонного зелья, что у цыганки Зрады купил. Цыгане на Фишовой горе, невдалеке от деревни, как раз табором встали — им же Ленька и лошадь продал — деньги были нужны. Вытащила Настька ключи, из коровлевской избы, что на заднедворье, выскочила, махнула рукою: — Пошли… Почти все дворовые уже храпели «без задних ног», и все равно таилась холопка — мало ли, увидит кто? Пробиралась скрытно, оглядывалась. Потом все на сбитенщика списать должны, не на нее — ни в коем разе! Вроде удалось все, вроде не заметили… Мышкой юркнула девчонка в подклеть, отворила клетку: — Выбирайся, живо! Идти-то можешь? — Да могу… ой, спасибо те! — Опосля благодарить будешь. Пока же — беги! Вон и дружок твой ждет… — Ленька! Так и сбег отрок. Помогла Настена. Потом аккуратненько ключи на место вернула, прилегла с Тимофеем рядком. Проснулись оба посреди ночи… — Ой! А чего это мы? Управитель подскочил к оконцу: — Что это? Как? Зачем? Почему ворота настежь! Лутоня совсем уж страх потерял! Ну да я ему напомню… — Голова болит, — потягиваясь, пожаловалась девчонка. — Прям раскалывается. — И у меня! — одеваясь, Коровлев насторожился. — Это сбитенщик всё! — Какой еще сбитенщик? — Да тот… рыжий… — Батюшко Тимофей Коровлевич! — ворвался в избу кто-то из молодых челядинцев. — Отрок-то из подклети — сбег! У Тимофея упало сердце: — Как сбег?! Кто допустил? Ну, я вам… Ловите ж его, гада, ловите! — Батюшко! Глянько… вроде горит что-то! — как убежал холоп, Настена прильнула к окну. — Да-да, горит… Возжег кто-то амбары, пожег! Вот и сбег отрок — пожар же… Выскочив на крыльцо, управитель внимательно обозрел двор и обернулся на пороге: — Какой еще пожар? Нет, никакого пожара. Говорю тебе — нет! — А и нет, так надо — чтоб был, — тихо промолвила дева. Коровлев хлопнул глазами: — Что-о? — А то, что слышал, Тимоша! Пожар — то вина не наша. Может, цыгане пожгли… они ведь грозились. А отрок и сбег. Мы же добро хозяйское спасли! А то, что пленник сбежал — то вина не большая. Тем более, уж и допросили его. Все, что надобно, вызнали… Ой, побегу я… — Да куда ж ты? — Дай-ка, Тимофей, свечечку… Я незаметно, ага… |