Книга Гувернантка для герцога, страница 54 – Тесса Дэр

Он терялся: по каким критериям выбрать школу? Может, ту, где преподают академическую философию? Или ту, которая популярна среди благородных семейств? А может, ту, что расположена ближе к Лондону или к поместью Бельвуа?

Чейз прочитал все письма не по одному разу — ему стало понятно, в чем заключаются его трудности. Вопрос был не столько в том, какую выбрать школу для девчонок, сколько в том, вынесет ли он разлуку с ними.

От размышлений его отвлек звук шагов, доносившихся с лестницы. Он оглянулся и увидел скользнувшую мимо двери кабинета фигуру, закутанную в белое и со струящимися за спиной черными волосами.

Входная дверь отворилась и захлопнулась через мгновение. Либо это Александра выбежала из дома, либо привидение.

Но Чейз в привидения не верил.

Он встал и двинулся следом, миновал холл, открыл дверь и вышел в прохладу ночи.

— Алекс? — Чейз огляделся по сторонам. Ему никто не ответил. Он позвал громче: — Александра!

— Я здесь.

Голос донесся из сквера в центре площади. Чейз пересек газон, осмотрелся и чуть не наступил на нее.

— Алекс, какого дьявола ты среди ночи растянулась на траве в одной ночной рубашке?

— Комета! Это, должно быть, комета! — Алекс ногой двинула его по ноге. — Теперь будь любезен, вернись в дом. Ты мне заслоняешь небо.

Чейз лег спиной на траву рядом с ней.

— Я сказала: возвращайся в дом.

— Я никуда не пойду без тебя.

Она вздрогнула.

— Ну как хочешь.

— Если это комета, почему ты не взяла телескоп?

— Сейчас он ни к чему. Это очень отчетливое пятно. Его нет среди объектов, описанных Мессье, и я не нашла ничего похожего в моих списках уже известных комет. Сейчас нужно просто понаблюдать, движется ли этот объект по отношению к звездам, расположенным рядом.

— За каким куском неба мы наблюдаем?

— Смотри вон в этом направлении. — Она повернулась к нему и ткнула пальцем в небо. — Видишь три звезды, которые образуют треугольник? Над самой нижней точкой есть небольшое туманное пятнышко. Видишь?

— Думаю, что да.

По правде говоря, Чейз не видел ничего, кроме звезд, мерцавших, как всегда, но ему не хотелось разочаровывать ее. Ему хотелось разделить с Алекс ее увлечение.

— Сколько времени тебе потребуется, чтобы убедиться, что это комета? — поинтересовался он.

— Четверть часа, а может, больше.

— Тогда я засеку время. — Он поднял хрустальную крышку своих карманных часов и нащупал стрелки, чтобы определить их положение.

В молчании они пролежали, как ему показалось, не меньше часа.

— Сколько времени прошло? — спросила Алекс.

Чейз сверился с часами, опять нащупав положение стрелок.

— Не уверен, но, по-моему, примерно… минуты три.

Она застонала.

— Это жутко действует на нервы!

— Знаешь, говорят, что кометы, за которыми наблюдают, стоят на месте.

Еще одна вечность миновала. Возможно, теперь прошло пять минут.

Чейз не выдержал молчаливого напряжения.

— Мне снова и снова снится кошмар. Утро, я стою в детской. Мы все стоим и смотрим вниз, на кровать. Я собираюсь сказать что-то насчет раздражения, связанного с острицами, и тут понимаю, что рука, которую я сжимаю в своей, не из плоти и крови. Она — деревянная. Я поворачиваюсь и вижу, что держу за руку Миллисент, а тело на кровати — это Дейзи.

Александра взяла его за руку — он стиснул ее пальцы.

— Дейзи лежит на кровати бледная, неподвижная. С пуговицами на глазах. Я начинаю кричать, трясу ее маленькое тельце, но не могу сбросить эти пуговицы и разбудить ее. А потом… Потом кровать становится серой и шероховатой, превращается в мостовую какого-то темного переулка. Под телом Дейзи появляются лужи крови. Я лихорадочно начинаю искать, откуда кровь течет, чтобы зажать рану, но раны не нахожу. Кровь продолжает хлестать. А потом…

— Что — потом?

— Потом я просыпаюсь. Весь в холодном поту.

— О, Чейз! Мне так жаль. Это звучит ужасно.

— Это действительно ужасно. И даже когда я уже проснулся и понимаю, что это всего лишь сон, мне все еще жутко. Страх только возрастает, и я осознаю: все это из-за того, что… — Чейз замолчал, пытаясь проглотить комок в горле. — Становится понятно, что все это из-за того, что я люблю их.

Алекс крепко сжала его руку.

Он как клятву произнес:

— Я люблю этих девчонок, как черт знает, что, Алекс!

— Я знаю, что ты их любишь. Я знаю это давно.

— Да-да. Ты все знаешь. — Чейз подтолкнул ее локтем. — Самое последнее, что ты сможешь сделать, — это дождаться, когда я до последней капли выплесну на траву все, что накопилось у меня на сердце. Чтобы потом позлорадствовать.

— Я так и сделаю. Пожалуйста, продолжай.

— Между страхом и обожанием есть связь. Одно невозможно без другого. От мысли, что они могут пострадать, а я не смогу им ничем помочь, меня охватывает ужас.

— Честно говоря, я считаю это абсолютно естественным.

— И дело не только в несчастных случаях или болезнях. Дело в другом. Розамунде сейчас десять лет. Что мне делать, когда она вдруг скажет, что влюбилась в мальчика? Хуже того, если мальчик влюбится в нее. — Емув голову пришла очередная страшилка, которая поразила его в сердце. — Господи боже, а что я должен делать, когда у нее в первый раз придут месячные?

Алекс засмеялась.

— Не смейся. Я совершенно серьезно. Мне нет доверия как опекуну. Разве может быть иначе? На месте другого я бы тоже не доверял такому опекуну.

— Я… например, считаю, что ты опекун, каких поискать. Это абсолютно честно. Потому что я тоже люблю Розамунду и Дейзи и с трудом представляла бы себе, как расстанусь с ними в конце лета, если бы полностью не доверяла тебе. Тебе спокойнее от этого?

— Немного.

Ему было бы еще спокойнее, если бы она не ушла от них в конце лета.

Или не ушла бы вообще.

— Чейз. — Алекс сжала его руку, как будто неожиданно вспомнила, зачем они лежат здесь, на газоне, в центре площади, в полночь. — Четверть часа прошло, как ты думаешь?

Он нашел на ощупь стрелки.

— Больше, чем четверть часа.

— О нет! Я теперь потеряю это пятно.

— Небо такое большое, поэтому далеко оно не уйдет.

Задержав дыхание. Алекс принялась изучать темное небо над головой.

— Вот оно! Догоняет Альтаир. — Она вскочила, оставив его, сбитого с толку, сидеть на траве.