Онлайн книга «Эйвери: тройной отбор»
|
На последнем слове голос сломался, выдавая волнение. Руки дрожали, сердце колотилось в грудную клетку. С каждым его ударом обжигающе горячая кровь разносилась по телу, скручивая в моем животе узлами неведомые прежде ощущения. Я неспешно промакивала салфеткой губы его высочества, сгорая заживо от пристального, заинтересованного взгляда. Эйсфери поправлялся на глазах. Дыхание его стало ровным и глубоким, взгляд – ясным, эмоциональным, даже цвет кожи улучшился. Сытный ужин явно пошел ему на пользу. – Теперь зелье восстановления, – выдохнула не своим голосом, перекладывая грязную посуду в один поднос и составляя их друг в друга. – С ним вы поправитесь в считанные часы! – Где твои сережки? – спросил принц. – И платье… – У нас была тяжелая дорога сюда, – ответила уклончиво. – Это тетушкин наряд. Правда, в нем я похожа на невесту… – Ты и есть моя невеста, – Ренальд улыбнулся и склонил голову на бок. – Которая почему-то прячет взгляд и недоговаривает. Где твои серьги, Эйви? И на что ты купила лекарства? Я знаю, что они дорогие, а моим невестам не положено носить с собой деньги. – Я выкуплю. Потом, – ответила негромко, понимая, что его высочество и без того все понял. Просто проверяет степень моей честности. Смотреть ему в глаза после такого странного и эмоционального ужина оказалось выше моих сил. Сердце до сих пор никак не могло успокоиться. Я хотела пересесть на стул рядом с кроватью, но Рен накрыл мою ладонь своей, не позволяя встать. – Ты сдала их в ломбард? Подарок своего жениха? – Ради вас, ваше высочество, так поступила бы любая… Мужчина невесело усмехнулся и поджал губы. Не знаю, что именно вызвало его неудовольствие, но разбираться в этом не было времени. Я взяла с тумбочки зелье и, откупорив пробку, поднесла к губам его высочества. – Примите, пожалуйста. – Ты могла взять деньги из моей одежды. Зачем ты рассталась с единственной ценной вещью? – Почему вы думаете, что они были моей единственной ценной вещью? – Разве я не прав? – Смотря, что вы считаете ценным. Для меня гораздо большая ценность – ваша жизнь. И ваше здоровье. А серьги я потом выкуплю, когда вы меня отпустите. – Если отпущу… Эти слова принц произнес едва слышно, но я разобрала. Сердце сжалось, но не тревожно, а… Нет. Ерунда. Послышалось. Надумала. Да и вообще… Все! Собралась. Рен сам выпил зелье и передал мне пустую бутылочку. – Ну, вот и все. Теперь немного передохните и… – Ты не ела. – Перекусила, пока вы спали. Все хорошо… – У тебя усталый вид и губы синие. Я настаиваю, чтобы ты тоже поела. Здесь. Чтобы я видел. – Не смею перечить, ваше высочество. Я унесла грязную посуду, а тетушка, оказывается, уже приготовила поднос для меня. – Тут собрала вам в дорогу сумку, – проговорила она, вытирая сырые руки о полотенце. – Кое-что из еды, одеяло, если вдруг решите спать в лесу, бутылку компоту, молока немного, да и так, по мелочи, медикаменты кое-какие и всякое. Она тяжело вздохнула и погладила меня по голове. – Ох, Эйви, Эйви… Как же тяжело думать на сына… – Не думайте. Это могли быть любые охотники из окрестностей! Возможно, просто совпадение. Да даже, если он и был с ними, не обязательно участвовал в нападении! – Покушай, дорогая, – быстро проговорила тетушка, часто моргая и стараясь сдержать слезы. – Я к Ренальду пойду. Он зовет. – А я ему пока что-нибудь из мужниной одежды найду. Что за дело, у мужика даже рубашки нет! – Спасибо за вашу заботу! Принц стремительно шел на поправку. Когда я вошла в комнату, он уже пытался встать. – Вы что делаете?! – возмутилась, поставив поднос на столик и хватаясь за грудь его высочества. Точнее, я хотела уложить его обратно на кровать, но разве такого силача, пусть и раненого, сдвинешь с места? – Простите… Убрала ладони и отступила на шаг назад. Мужчина улыбнулся и погладил меня по волосам. – Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. Но мне нужно вымыться. – Хорошо, я помо… – спохватилась и, покраснев, мотнула головой. – Конечно, я не стану вам помогать, но, если вдруг вы почувствуете себя плохо, то… Боги, что я такое несу… – Я обязательно тебя позову. Но пообещай, что когда я вернусь, тарелки будут пустыми. – Очень проголодалась, – призналась честно и, устроившись в кресле с подносом на коленках, принялась отрезать кусок баранины. Сочная, ароматная, она таяла во рту. А вместе с чесночным соусом я бы и язык проглотила, чтобы продлить наслаждение. Принц вымылся быстро. Тетушка принесла для него сухую одежду и приготовила нам витаминный чай. Забрала мою посуду и пообещала не тревожить. Его высочество вышел в комнату в одном полотенце на бедрах. Я прыснула чаем и запоздало зажмурилась, перед этим успев заметить и крепкие ноги, и небольшую линию волос, убегающих от пупка до самой кромки полотенца и… Не туда я смотрела. Совсем не туда. Для надежности еще и отвернулась. – Тетушка принесла для вас сухую одежду, – я вытянула руку, чтобы указать на кровать, но вместо этого коснулась влажного тела его высочества. Упругое, горячее, оно прямо создано для того, чтобы его гладили. Одернула руку, как ошпаренная, и сжала двумя ладонями чашку с чаем. Эйсфери усмехнулся и через какое-то время произнес: – Уже можно открыть глаза. – Нельзя, – заявила, снова их закрывая. – Вы с голым торсом. Нельзя открывать. Нельзя смотреть. Зрелище точно не для моих слабых нервов. Тем более сердце колотится как сумасшедшее, плеская на мои щеки раскаленные угли. Чашка задрожала в ладонях и его высочество, не стесняясь меня коснуться, забрал ее из моих рук. – Ты расплещешь и обожжешься. Все в порядке, Эйвери? Принц сел передо мной на корточки и заставил открыть глаза. Неправильный вопрос. Неправильный разговор. И времени у нас нет. – Мы должны обсудить наше будущее… – взгляд помимо воли опускался с лукавых глаз его высочества на его грудь, по которой с сырых пшеничных прядей принца стекали капли. Ну, хоть брюки надел! – То есть не наше, но… Побег от мятежников! – нашлась я. – И нужно сменить повязки. Вы их намочили. – Не нужно, – отмахнулся эйсфери, снимая бинт с плеча. От раны осталась небольшая запекшаяся царапина. – Поразительно! На этот раз я разглядывала мужчину без стеснения. Исключительно как лекарь, которым, впрочем, не являлась. Хуже всего выглядела рана в районе селезенки, там по моему настоянию, Ренальд позволил наложить повязку. Он внимательно следил, как я нежно, чтобы не причинить боли, обрабатываю раненую кожу, как аккуратно работаю с бинтом. Не касаться его высочества не получалось, а каждое касание будто током било в мои пальцы, словно от мужчины исходила какая-то сила: древняя, великая, необузданная. Мне хотелось познать эту силу, прикоснуться к ней, но… |