Книга Эйвери: тройной отбор, страница 77 – Екатерина Романова

– Выйдем?

Девушка натянуто улыбнулась его высочеству, затем мне. Пожалуй, нам давно пора поговорить. За себя я не опасаюсь – магия всегда при мне, к тому же, вокруг полно свидетелей. Вряд ли бывшая фаворитка станет глупить.

– Что ты себе позволяешь? – вспыхнула она, как только мы оказались в коридоре. Тяжелые двери захлопнулись за нашими спинами, отсекая громкие звуки музыки и звонкий смех гостей.

– По-моему, с нашего прошлого разговора ты не сделала выводов, Агата.

– По-моему, выводов не сделала ты, – едко проговорила она. – Я знаю о вашем договоре с Реном. Уйди с отбора! Сегодня же. Придумай любую причину, например – пылкая любовь с женихом, без которого ты жить не можешь. Уйди с дороги, Эйвери, иначе, обещаю, ты сто раз пожалеешь, что встала на моем пути!

Этот разговор явно пошел не по плану. Наивно полагать, что Агата способна исправиться. Как говаривала моя бабуля – горбатого могила исправит. Пора открыть Ренальду глаза, хоть это и будет неприятно.

– Мы поняли друг друга? – Агата многозначительно подняла бровь, и я задумчиво кивнула.

– Поняли.

Вот только каждый сделал собственные выводы.

– И не думай, что рассказав Рену обо всем, ты выйдешь сухой из воды. У нас на тебя кое-что есть. Не уйдешь по-хорошему, придется по-плохому. Подумай десять раз, прежде, чем открыть рот.

Девушка вернулась в зал, а мое праздничное настроение окончательно улетучилось. Не спросив ни у кого разрешения, я вернулась в свои покои.

Окинув комнату уставшим взглядом, я выудила из головы шпильки. Кудрявые локоны рассыпались по плечам, и по голове побежали приятные мурашки. Сложно привыкнуть к таким прическам, когда всю жизнь ходила простволосая или с обычными косами. Я стянула волосы шнурком на затылке, кое-как исхитрилась и сняла платье, аккуратно повесила в шкаф. Забавно. Мой наряд живет даже меньше мотылька – всего несколько часов. Уже завтра утром служанки унесут его, чтобы швеи перешили и создали для меня новый шедевр.

В покоях не было слышно звуков бала и, разложив перед собой листы, я решила еще раз пройтись по проекту, прежде чем представлю сначала Ренальду, а затем и его родителям.

Пробежавшись по тексту еще раз – заметила серьезный изъян и, подвязав поясок халата, засела за работу.

– Так и знал, что ты не спишь.

Я вздрогнула, услышав над ухом знакомый голос. Увлеченная работой, даже не услышала, как раскрылся портал, впуская Ренальда. А я уже научилась чувствовать приближение разрыва пространства. Воздух вокруг словно сгущается, начинает едва заметно звенеть, и зудят кончики пальцев, отзываясь на меняющиеся энергетические потоки. Но я была так увлечена, что не заметила ни подступившей полночи, ни приближения регента.

– Я закончила! – поднялась и, лихорадочно сложив листы в стопку, помахала ими перед носом эйсфери. – Ой…

Мужчина стоял в расстегнутой у ворота рубашке, льняных брюках и тапочках. Простой, домашний, совсем не похожий на принца. Так и хотелось запустить пальцы в его непослушные пшеничные пряди, уткнуться носом в грудь и замереть. Забыть кто мы и где мы.

– Не смотри на меня так, – хрипло произнес он, и я встрепенулась.

– Проект! – напомнило подсознание. – Я готова его представить!

– Вот прямо сейчас? – Рен изогнул бровь, и мы оба посмотрели за окно. Шторы я не закрыла, и антрацитовая ночь щеголяла жемчужной россыпью звезд, романтично заглядывающей в комнату. – Мм… Мне кажется, что это время идеально для…

– Плодотворной работы! – выпалила на одном дыхании, пока эйсфери не озвучил наши общие мысли.

– Работы? – переспросил он, я в ответ кивнула. – Хорошо. Тогда в моем кабинете нам будет удобнее. Работать.

В этот раз открытие портала далось эйсфери играючи. Мы, словно заговорщики, прятались от гвардейцев и придворных, чтобы избежать лишних слухов. Радужная пелена расступилась передо мной, обволокла со всех сторон, впуская в небольшой уютный кабинет. Обстановка здесь королевская, но не вычурная. Красное дерево отлично подчеркивало статус своего хозяина. Позади широкого стола располагалась доска, увешанная небольшими листочками. Раз уж меня впустили в святая святых, значит Рену нечего скрывать.

Я подошла ближе, но успела прочитать только несколько имен, соединенных меловыми линиями, прежде чем Ренальд аккуратно перевернул доску пустой стороной.

– Государственная тайна?

– У меня нет тайн от тебя. Просто это наброски, которые могут содержать ошибки.

– А его высочество ошибаться не любит, – я улыбнулась и прижала к себе бумаги, чтобы хоть немного дистанцироваться от мужчины. Не о работе я сейчас думала. Совсем не о ней. – Приступим?

– Прошу, – Рен указал на место перед доской, вручил мне мел, а сам расположился на диванчике рядом с книжным шкафом.

От такого подхода я немного растерялась. Его высочество в брюках и тапочках смотрел так серьезно и заинтересованно, что я стушевалась.

– Так не пойдет! Эйвери, чтобы тебя слушали, ты должна излучать уверенность в себе. Ты должна гореть этим проектом, верить в каждое слово, которое говоришь, всем своим видом заявлять, что права!

Он прав. Не зря я плодотворно занималась риторикой! Пора применить полученные знания на практике. Ренальд кивнул и, прокашлявшись, я начала. В конце концов, готовилась ведь! Знаю каждое слово, каждую запятую! Нет, не так. Я знаю не набор букв и цифр, я знаю взгляды, полные надежд, знаю тепло маленьких ручек, ждущих ласки, помню, как малышка Эйвери сопела носиком, в поисках материнской груди… Я не могу их подвести!

И пусть начало вышло не самым сильным – все же я впервые выступала перед кем-то очень значимым и важным для меня – но я говорила от сердца. С каждым новым предложением, замечая интерес со стороны Рена, я обретала уверенность в себе. В середине речи я и вовсе отложила листы, взялась за мел, отмечая наиболее эмоциональные и важные моменты на доске. Под конец презентации мои глаза наверняка лихорадочно блестели. Временами я начинала тараторить, желая выдать все аргументы и предупредить возражения, но мой покорный слушатель грозил пальцем, и я брала эмоции под контроль.

– И? – спросила, тяжело дыша. Будто с мешком картошки по полю бегала, а не речь говорила.

– В целом, проект перспективный, – Ренальд говорил сухо, излагая лишь факты. – Но необходимо проработать некоторые моменты, в том числе – саму речь.

Мужчина поднялся и достал из верхнего ящика стола кожаный блокнот.

– Кто будет принимать решение о передаче ребенка в семью? – спросил он между делом, листая свои записи.

– Да, я забыла записать, – схватила со стола карандаш и, проговаривая вслух, делала пометки у себя. – Специальная комиссия из градоправителя, руководителя приюта и духовника. Такое ответственное мероприятие нельзя доверять кому-то одному.