Онлайн книга «Отдаю свое сердце миру»
|
«Мой отец получил исследовательскую работу здесь, в университете. Я был рад, что мы переезжаем. Ненавидел свою прежнюю школу». «Почему?» «Частная школа. Много богатеньких детишек, которые жили в особняках у озера. Изображали из себя крутых. Моя мама хотела, чтоб мы уехали оттуда. Думала, что я связался с плохой компанией, потому что один из моих приятелей ограбил старика». – Ты в порядке? – спрашивает Люк Мессенджер. – Конечно. – Мим предложила мне сбегать, проведать тебя. Не знаю, почему. Она боялась, что ты сбежишь или типа того. Вообще-то, я не хотел бы угодить сегодня в такую бурю. – Это было сумасшествие. Э-э-э, не сочти за грубость, но мне надо бежать. Знаешь, всю дорогу. – Не проблема. – Может, ты пойдешь пешком? – Черт возьми, нет. У меня открылось второе дыхание. Он изображает бег задом наперед. Она ничего не может с собой поделать. И смеется от души. Он выглядит таким забавным, с этими непослушными подпрыгивающими кудряшками. – Что ты делаешь? – Собираюсь бежать так всю дорогу. – Задом наперед? Всю дорогу? Зачем? – Буду на подстраховке. * * * Аннабель расхаживает туда-сюда вдоль берега. По крайней мере, она думает, что водоем рядом. В темноте озеро чернее черного. Она слышит легкие всплески на поверхности воды и нежный шорох наплывающих на берег волн. – Расслабься, – говорит дедушка Эд. – Я же не с семейкой Мэнсона [74] тебя оставил. – Они там. – Она бросает взгляд в сторону кемпера. – Конечно, они там. Успокойся. Ты куда-то пропадаешь. – Аннабель готова поклясться, что он сам изображает треск на линии телефонной связи, после чего отключается. – Пропадаешь, как же, culo. Проклятие Аньелли, – бросает она в мертвую трубку. Когда телефон вибрирует у нее в руке, она думает, что зря наговаривает на старика, и он перезванивает. Но нет, это Малкольм. Она безумно рада. После Айдахо телефонная связь настолько плохая, что удается в лучшем случае обмолвиться парой слов с Малком, мамой и «командой». Что ж, хотя бы так – все лучше, чем ничего. Малк на связи – и для нее это такое счастье, как если бы она увидела своего напарника-астронавта, будучи уверенной, что потерялась в открытом космосе. – Придурок! – Мы слышали про колесо. Жесть, – говорит он. По крайней мере, это то, что она составляет из обрывков фраз. Потому что звучит как: шали-про-коле-жесь. – Малк, это отстой. Вытащи меня отсюда. – Он вернется за тобой завтра. Вы поедете по хайвею 12, и дедушка остановится в колонии Мартинсдейла [75]. – Колония Мартинсдейла? Я представляю себе научно-фантастические капсулы инопланетян. – Это секта гуттеритов [76]. Прелюбопытнейшие чудики. Похожи на амишей [77], но приветствуют современные технологии, – говорит Малкольм. Ну, или что-то вроде этого. Его голос прерывается на каждом третьем слове. – Они будут только рады, если вы там переночуете. Без проблем. И у них крупнейшая в штате ветряная электростанция, просто улет. Джина кричит что-то на заднем плане. – Что она сказала, Малк? Клянусь, я слышала «сенсация на YouTube». – Хм, она сказала, что вы двое сенсационны! [78] Ты и дедушка Эд. – Передай ей, что я тоже ее люблю. Я правда скучаю… – Все, пока. Ты куда-то пропадаешь. Может, она сходит с ума, но у нее стойкое ощущение, что Малк изображает фальшивый треск, как дедушка Эд. Похоже, от всех этих долгих одиноких пробежек у нее развивается паранойя. * * * Мало кому захочется застрять с незнакомцами в большом доме, а уж в тесной коробке два на полтора – и подавно. Она знает, что не миновать расспросов. Трагедия будет незримо присутствовать между ними. В воздухе повиснет напряжение. Им наверняка любопытно, каково ей пришлось тогда и каково сейчас, когда ее будущее в руках Сета Греггори. – Удалось с ним связаться? – спрашивает Доун Селеста. В домике уютно: окна запотели от кухонного тепла, разливается томатный запах чили. Люк Мессенджер достает из духовки кастрюлю с кукурузным хлебом. – Да, он все еще в Хелене. – Какой аромат! – говорит Люк, помахивая кастрюлей у нее перед носом. – Ням-ням. Ты что, сам испек? – Я, «Джиффи» [79] и полчашки воды. После ужина они играют в карты. Доун Селеста претендует на звание чемпиона столетия по игре в джин-рамми [80]. Тихие щелчки, когда Люк сдает карты. Громкие стоны проигрыша, радостные возгласы победы. Люк барабанит по столу после двух выигрышей подряд. Никто ни о чем ее не расспрашивает. И она тоже не лезет с вопросами. Они просто… весело проводят время. – Единственный, кто обыграл меня в комбинации три из трех, – это Сэмми Джексон, – говорит Доун Селеста. – Ох и злорадства было! – Какой-то нездоровый победитель, – замечает Аннабель. – Она. Подружка Люка, – поясняет Доун Селеста. Аннабель улавливает многозначительный акцент на слове «подружка», в котором слышится «девушка». Это успокаивает ее еще больше, даже при том, что у Люка самые что ни на есть голубые глаза и он носит один из тех плетеных кожаных браслетов, которые ей всегда нравились. – Два из двух, и это означает, что ты подаешь десерт, – говорит Доун Селеста внуку. – Она всегда устанавливает правила на ходу, – объясняет Люк Аннабель. |