Онлайн книга «Отдаю свое сердце миру»
|
Но она суетится. Она из тех, кто успокаивается, только когда все в сборе, или нашли свои места, или выполнили свою часть общего проекта. – Uncut вот-вот выйдут, – кричит она. – Надеюсь, они успеют. – Расслабься, все в порядке. Они стоят почти вплотную друг к другу, взятые в живое кольцо, и он ухмыляется, пританцовывая на месте, в то время как она прижимает к себе сумочку и взглядом выискивает в толпе тех, кто похож на отбившихся от компании. Она никогда не встречалась с Люси, Эдрианом или Джулс, поэтому сама не знает, кого пытается найти. Звучит приглушенное объявление. Цвет огней меняется от фиолетового к голубому. Толпа аплодирует и ликует. Да, это место явно не для коротышек. Она ничего не может разглядеть. – О, нет. Они же пропустят начало. – Наверное, что-то случилось. Давай просто посмотрим, – успокаивает он. И почему она переживает за его друзей, если даже ему все равно? Группа Uncut исполняет несколько знакомых песен, и Аннабель расслабляется, растворяясь в музыке. Боже, ну как же здесь жарко! Аннабель снимает джинсовую куртку и завязывает ее на талии. Очень скоро и футболку хоть выжимай, да и у Хищника спина мокрая, но, кажется, он не обращает на это внимания. Толпа разрастается и толкает их к центру. Теперь она стоит перед ним, и он обхватывает ее руками. – Я такая потная. – Мне нравится. – Наверное, внизу прохладнее. Время от времени ей удается разглядеть сцену и певца – узкобедрого, длинноволосого. Сверху толпа выглядит как голубой рой пчел. Хищник совершает какие-то телодвижения у нее за спиной, и она тоже не стоит на месте; под такую музыку нельзя не танцевать. Все вокруг танцуют. В зале жарко и душно и воздух пропитан отвратительными запахами хот-догов, потных тел и пива. Пол под ногами липкий. Это называется: никакого алкоголя? Да здесь, наверху, на полу больше алкоголя, чем внизу в стаканах. Аннабель готова на все за глоток холодной воды. Но, несмотря на духоту, липкий пол, вонь, толпу и оглушительный грохот, ей весело. Музыка и атмосфера дарят ощущение свободы, которой ей так не хватает в обычной жизни. Она больше не печется о его друзьях. Она чувствует тело Хищника сзади, и ее это не смущает. Ей это нравится. Он – единственный знакомый в этом улье тел. Ей уютно в его объятиях, и она смело откидывается назад, прижимаясь к нему потной спиной. Они отлипают друг от друга лишь на мгновение, чтобы поаплодировать музыкантам и повизжать вместе с толпой, а потом он снова обвивает ее руками. Концерт, должно быть, близится к концу, но у нее кружится голова. Здесь настолько жарко, что вместо воздуха удается глотнуть лишь чужое дыхание. – Вау, мне надо… – Аннабель одергивает футболку. Волосы у нее влажные от пота – впрочем, как и у него. – На воздух? – Да. – Идем. «Идем». Это звучит на редкость заманчиво, но выглядит безнадежной затеей. Он берет ее за руку. – Не потеряй меня, – кричит она. – Никогда. Они проталкиваются сквозь гущу тел. Она слышит, как он произносит: «Извините, дайте пройти», и «Эй, мужик», обращаясь к парню, который стоит столбом. Удивительно, насколько уверенно он чувствует себя в этой среде. В нем нет и следа неловкости или смущения, он не пытается под кого-то подстраиваться. Может, и его расслабляет музыка? Может быть, он тоже чувствует себя вырвавшимся на свободу, которой не хватает в обычной жизни? Когда они наконец добираются до двери, у нее такое ощущение, будто он вывел ее из-под бомбежки. Они жадно глотают воздух. – Мы это сделали! – В ее голосе звучит радость победителя в борьбе за жизнь. – Стой здесь. Не двигайся. – Он целует ее в щеку и пулей несется через дорогу в супермаркет. Она запрокидывает голову, подставляя ночной прохладе взмокший лоб. Он возвращается с двумя бутылками холодной воды. Настоящий рыцарь. Он откупоривает бутылку и передает ей. Она с благодарностью пьет воду из горлышка. – Это лучшая вода за всю мою жизнь, – говорит она. – Это лучший вечер за всю мою жизнь. Серьезно. Он пытается уговорить ее зайти в «Молли Мун» за мороженым или поехать в «Капкейк Роял», но это уже будет похоже на свидание, и она понимает, что ей лучше вернуться домой. Он останавливает машину в квартале от ее дома, съезжая на обочину. Собака в соседнем дворе заходится лаем. – Что ты делаешь? – На случай, если твоя мама смотрит в окно. Он тянется к ней и целует. Поцелуй решительный, и ей это нравится. А кому не захочется целоваться после концерта? После громкой музыки, жары и всплеска жизненной энергии? Но она никого не целовала со времен Уилла, и новый поцелуй всегда необычный: его язык кажется большим и двигается совсем иначе, и она слегка ошеломлена таким внезапным поворотом событий. Поцелуй заканчивается, и рядом снова он, Хищник. На душе какая-то смута: только что, в «Ноймосе», он казался совсем другим, а теперь все по-прежнему. – Вау, – произносит она. – Этого не должно было случиться. – Не должно? – Спасибо тебе за прекрасный вечер. – Спасибо тебе за прекрасный вечер. – Жаль, что твои друзья не смогли прийти. Надеюсь, с ними все в порядке. – Даже не сомневаюсь. Почему этого не должно было случиться? – Э-э-э, мы ведь друзья? – говорит она. – Но не в этот вечер. И он прав, не так ли? Потому что этим вечером они ни на секунду не чувствовали себя друзьями. Он заводит двигатель и подвозит ее к дому. Когда она открывает дверь машины, загорается верхний свет, и все вокруг становится слишком ярким и резким. – Я сохраню это навсегда, – шутит он. У него в руках ее недопитая бутылка воды, которой он помахивает. – Ты грустный парень. Слова слетают с языка, прежде чем до нее доходит, что он может обидеться. Ведь он такой ранимый. Но он улыбается. А потом вливает себе в рот остатки воды из ее бутылки. – Гр-р-р, – издает он булькающий звук, как будто полощет горло. Она морщится: – Фу. – Белль, – произносит он. – Что? – Просто Белль. * * * Все уже спят, когда Аннабель приходит домой. Она рада. Ей совсем не хочется рассказывать, как все прошло, потому что она сама не уверена в том, как все прошло. Есть физическая усталость от бурного веселья, но к ней примешивается что-то еще. Что-то, вызывающее неловкость. Возможно, досада на то, что она ослабила бдительность. Или поцелуй оставил неприятное ощущение. Можно отлично провести время вместе, а поцелуй все испортит. |