Онлайн книга «Отдаю свое сердце миру»
|
– Ой, какие же вы все уморительные. Банда шутников, – смеется Джина. – С окончанием школы, детка, – обращается к Джине дедушка Эд и обнимает дочь. * * * Аннабель принимает самый быстрый в своей жизни душ в номере гостиницы «Бест Вестерн», который они занимают вдвоем с Малкольмом. Сегодня она отказывается от привычных гостиничных радостей вроде неспешного развертывания мыла и поисков Библии. Все ждут ее в лобби, и ей не терпится поскорее присоединиться к ним. Спускаясь на лифте и выбегая из холла, она слышит их смех и громкие разговоры. Ее прошлое и настоящее сталкиваются, чтобы создать что-то новое. Как это получается? Аннабель думает о загадочной Вселенной, где при достаточно сильном давлении может произойти слияние атомов света. Трансформация, баланс сил – так рождается звезда. Компания у них большая, поэтому они разбиваются на пары, когда выходят на Тейлор-стрит, направляясь в сторону квартала Маленькая Италия, где проходит Festa Italia, трехдневная уличная ярмарка. Они идут парами, меняются партнерами, как в тарантелле, праздничном итальянском танце. Впереди уже слышна музыка, и мелькают красно-зеленые баннеры. Аннабель идет в паре с Заком. – Какой запах! – Она втягивает носом воздух. Чеснок, оливковое масло. На нее нападает внезапный голод. – Дайте мне съесть все, что там есть. – Грузовик еды. – Да хоть самосвал, и пусть разгружается прямо мне в рот. – Зак такой тощий, что его слова вызывают у Аннабель улыбку. – Не могу поверить, что все это наяву, а ты? Только подумай, куда нас занесло. – После самолета всегда такое странное ощущение. Семь часов назад я еще лежал в постели, и мама рылась в моей сумке, проверяя, взял ли я зубную щетку. Аннабель смотрит на Зака. Этот профиль она видела еще на утренниках в начальной школе, когда они сидели рядом, и на баскетбольных матчах в старших классах, и на полу его гостиной, где они резались в Minecraft. Но сейчас он выглядит старше. Она вдруг вспоминает его в спортивной форме на уроках физкультуры в средних классах, в концертном костюме в оркестре на похоронах, а теперь… теперь он похож на мужчину. Сердце заходится, взлетая, падая и снова взлетая. – Я так счастлива, что вы здесь, ребята. Похоже, и у Зака сердце не на месте. – Жаль только… – Он тяжело сглатывает. Голос скрипит. Он откашливается. Она боится услышать то, что он собирается сказать. Но кто-то должен это сказать. – Жаль только… – Он снова пытается выдавить из себя эти слова. – Ты знаешь. Что Кэт с нами нет. Аннабель крепко зажмуривается. Она чувствует, как узел стягивается внутри, в самой ямке солнечного сплетения. – Я знаю. – Ее почти не слышно сквозь громкую музыку. – Она бы… Так радовалась. Так гордилась. Ликовала сильнее, чем кто-либо. – Я знаю. Зак кладет руку на плечо Аннабель и крепко сжимает его. * * * Дедушка Эд уминает сэндвич с фрикадельками возле закусочной «У Сальваторе». Через дорогу, в «Патио», повар в белом фартуке жарит сосиски. Рядом, на открытой сцене, женщина поет Funiculi Funicula [123] под аккомпанемент мандолины и гитары. На соседних подмостках бой-бэнд Grande Amore перепевает O Sole Mio [124]. Зак, Люк и Оливия стоят среди зрителей, и Оливия смакует трубочку канноли, только успевая слизывать убегающую творожную начинку. На улице не протолкнуться. Чей-то младенец плачет, все тут же бросаются его успокаивать нежным воркованием. – Pancia mia fatti capanna! – кричит дедушка своей famiglia через всю улицу. – Заправимся, – переводит Джина. – Проще говоря: готовься к обжорству. – Люблю мужчин, знающих толк в еде, влюбленных в жизнь, – говорит Доун Селеста Джине. Аннабель видит, с каким восхищением смотрит Доун Селеста на глуповатого и нелепого дедушку Эда в носках с сандалиями и отпечатком томатного соуса на подбородке. Аннабель наблюдает за реакцией Джины, которая видит то же самое. И слышит те же слова любви. Джина хмурит брови, но тут же смягчается. Уголок ее рта приподнимается в улыбке. Она перехватывает взгляд Аннабель. Та пожимает плечами. – Хочешь такой же сэндвич с фрикадельками, Малк? – спрашивает Джина. – Хочу, и сразу четыре. – Пойдем. Возьмем столько, сколько в тебя влезет, – смеется Джина. – Наесться – так от пуза, – говорит Малк. Они стоят в очереди у лотка «Сальваторе». Доун Селеста возвращается к дедушке. Они остаются втроем: Аннабель, Джина и Малкольм, столько всего пережившие втроем. – Стало быть, он влюблен, – говорит Джина. – Я ничего не знаю. – Похоже, помимо марафона по стране у вас тут происходит много чего другого. – Что случается в глуши Монтаны, в Монтане и останется. – Время покажет, – задумчиво произносит Джина. * * * Они переходят с уличной ярмарки к предвечерней прогулке на лодках. Это архитектурная экскурсия по городу, но никто не слушает гида. Зак и Оливия держатся за руки и разглядывают здания. Дедушка Эд держит Доун Селесту за руку и целует ее в щеку. – Чмоки-чмоки, – поддразнивает Малкольм. – Иди сюда, старина. Я буду держать тебя за руку, если ты чувствуешь себя брошенным, – предлагает Люк. Гигантское зеленое здание проплывает мимо в желтых лучах заката. – Путешествовать в фургоне – это круто, – говорит Малк. – Даже не думай, – обрывает его Джина. – Свет так красиво играет на твоих волосах, ма, – говорит Аннабель. Так и есть. Закатное солнце окрашивает все вокруг в золото. – Это на твоих волосах каждый огонек смотрится красиво, моя Белла, – нежно произносит мама. * * * – Я понимаю, почему эта связка Мим – Эд работает. – Люк отодвигает свой стул от длинного стола в ресторане «Тоскана». – Еда, божественная еда. Мне стыдно говорить тебе такое, но я жалею, что нельзя расстегнуть штаны. – Вот в чем преимущество сарафана. – На Аннабель красивый сарафан в подсолнухах – подарок Джины на выпускной. – О боже. Не смотри, – предупреждает он. Трое мужчин вносят листовой пирог. Это ее третий торт за время путешествия, и каждый неповторим: несет печать времени, места и события, между которыми пролегают долгие мили. |