Онлайн книга «Заложники солнца»
Сама Олеся тоже невозмутимо разделась, оставшись в купальнике. Купальник обтягивал фигуру плотно, как тугой носок. Угловатая, с прямыми плечами и выпирающими ключицами, адаптка казалась в нем плоской – как будто не девушка, а дурак-мальчишка напялил женскую одежду. С собой на берег Олеся принесла надутый резиновый мешок – в такие набирали про запас питьевую воду. Олеся зашла в озеро по пояс. Показала: – Ложишься. Руки кладешь вот так. – Ее ладони легли на мешок. – Начинаешь ногами бултыхать… – Из-под ног Олеси полетели брызги, и Кирилл увидел, что вытянутое в струнку тело начало двигаться вперед. – И плывешь. Понял? – Да. – Держи. Олеся передала мешок. Кирилл послушно взял. Зашел по колено – до сих пор ни разу дальше не заходил. Сделал еще шаг. Вода поднималась быстро, уже дошла до края трусов – мелководья тут не было, глубина начиналась едва ли не у берега. Прежде чем сделать следующий шаг, Кирилл пощупал ногой дно перед собой и с ужасом понял, что опоры впереди нет. Ступня нащупывала только ненадежную воду. – Ну, чего встал? – Сейчас… Кирилл понимал, что нужно заставить себя шагнуть. Что надутый мешок легче воды и, держась за него, он не утонет. Но, господи, как же это оказалось страшно. – Послушай… Давай, может, в другой раз? Я… я устал. Зашедшая в воду вместе с ним Олеся проницательно заглянула в глаза. – Боишься? Кирилл вспыхнул. Первым позывом было возмущенно бросить: «Нет!». Но еще в самом начале тренировок Олеся очень серьезно попросила его не врать. – Будешь врать – я тебя ничему не научу, – объяснила тогда она. – Только время зря потратим. А здесь, у адаптов, никакие потери не оплакивались так горько, как попусту потраченное время. Терять то, чего и так вечно не хватает – это было почти преступление. И Кирилл старался Олесе не врать. Честно сознавался, что да, устал. Да, голова кружится. Да, забыл вчера перед сном дойти до Лары, чтобы положила мазь на сорванные мозоли… – Боюсь, – признался он. – Ларка тоже боялась, – привычно ровным, безучастным тоном сообщила Олеся. – Герман говорит, так визжала, что жеребцы в конюшне подпрыгивали. И Люк боялся. Но ничего – все научились. Как ни странно, эта информация Кирилла немного утешила. Лара – пусть, она девушка, но то, что здоровяк Люк, который по праву считался самым сильным в отряде, тоже боялся… Олеся встала сбоку и обхватила Кирилла поперек живота. – Ложись мне на руку. – Хочешь сказать, что ты меня удержишь? – Уже договаривая, Кирилл понял, какую глупость сморозил. Конечно, удержит, это же элементарная физика! Закон Архимеда, выталкивающая сила. Стыд-то какой. Олеся, впрочем, что бы о дурацкой реплике ни подумала, отвечать не стала. – Отрывай ноги, – велела она. Кирилл выдохнул – и оторвал. Под воду, вопреки страхам, от этого не ушел – тонкая сильная рука действительно удержала у поверхности. – Ногами бултыхай, – напомнила Олеся. – Раз-два, раз-два! Давай. Кирилл принялся молотить ногами по воде, крепко вцепившись в мешок. – Раз-два, раз-два, раз-два! – ритмично командовала Олеся, и он постарался приладить бултыхания к ее голосу. – Молодец!.. Раз-два, раз-два! Кирилл старательно болтал ногами в заданном темпе. Слегка даже успокоился, пытаясь, как учила Олеся, выровнять дыхание – но в какой-то момент вдруг почувствовал, что спасительная рука больше его не держит. Отпустила! В дикой панике бросил мешок – нужно было немедленно снова схватиться за Олесю, единственный оплот, казавшийся надежным, но руки адаптку почему-то не находили. Кирилл попробовал закричать – и тут же захлебнулся, уйдя под воду. Скоро почувствовал, как его вытаскивают, поймав за плечо. Олеся выдернула Кирилла из-под воды. Он тут же, не разбирая, намертво вцепился в девушку. Каким-то образом они успели оказаться на глубине – Олеся тут уже не стояла, а плыла, одной рукой придерживая Кирилла. Что-то говорила. Кирилл судорожно хватал ртом воздух и не слышал. Олеся раздраженно повторила, принялась разжимать пальцы, которыми Кирилл так удачно во что-то вцепился. Он не поддавался, кулаки стиснул намертво. И опомнился, только нащупав ногами дно. В свете горящего у воды фонаря разглядел сердитое Олесино лицо. И расслышал, что она говорит. – Отпусти! – требовала адаптка. – Ты мне купальник порвал! Кирилл, не очень понимая, что делает, разжал сомкнутые пальцы. Порванные лямки упали в воду. И стало отчетливо видно, что фигура у Олеси вовсе не плоская. Кирилл увидел это прежде, чем девушка успела подхватить купальник. – Дурак! – сердито бросила Олеся. – Плыл же! Все нормально было, чего ты пересрался? – Я… – Видение обнаженной груди все еще стояло перед глазами. – Я… Не знаю… Прости… – Вали на берег. – Олеся придерживала лямки, озабоченно их рассматривая. Больше, кажется, переживала за испорченный купальник, чем за то, в каком виде оказалась перед Кириллом. – Там полотенце лежит, вытирайся и дуй к костру. – А ты? – Я потом! Еще не хватало, голой тут прыгать. – Прости… Кирилл выбрался из воды и без особого удивления увидел Рэда. Командир обладал потрясающим свойством появляться именно там, где его ждали меньше всего. – Че орем? – безмятежно поинтересовался он. – Тонем? – Уже нет, – проворчала Олеся. – Отвернись, у меня купальник порван. Рэд присвистнул, отворачиваясь. Ехидно заметил: – А пацанчик-то наш – окреп! Три недели назад листочков в сортир нарвать не мог, а теперь с девчонок купальники сдирает. – Он молодец, – сказала Олеся. Судя по звуку, вышла из воды. А Кирилл застыл на месте от услышанного. – Он метра четыре сам проплыл. А потом вдруг задергался – ни с того ни с сего. Но это бывает. И отжимаемся мы уже двенадцать раз. – Круто, – сказал Рэд. Кирилл с вызовом обернулся, уверенный, что командир насмехается. Но тот казался серьезным. – Оделся? Пошли. Отпускаешь, Олесь? – Валите, – буркнула Олеся. Она вернулась к своему обычному спокойно-равнодушному тону. И Кирилл так и не понял, сердится ли все еще из-за купальника, или уже нет. А после ужина случилось небывалое – Кирилл не смог заснуть. Обычно падал, по выражению Джека, как дохлый, и засыпал, едва успев раздеться. А сегодня – не мог. Закрывал глаза – перед ними вставала обнаженная Олеся. Или стонущая в объятиях Рэда Марина. Или обе они сливались в нечто томительное, зовущее, желанное… |