Онлайн книга «Боярин: Смоленская рать. Посланец. Западный улус»
|
Похоже, только тиун да палач – как видно, люди, своему господину преданные, верные – и знали об этой опочиваленке… да еще рабыни, а вот, оказывается, пленный челядин Федор. Интересно, а этот-то почему? Хм… да ничего интересного! Как говорил глава гестапо герр Мюллер – «что знают двое, знает и свинья». Метко сказано! – Прикрой, Неждане, дверцу, – подойдя ближе к ложу, махнул рукой Ремезов и, вытащив из ножен меч, пощекотал клинком выпростанную из-под одеяла боярскую пятку. «Сарданапал» недовольно заворочался, заурчал и… проснулся. Сразу же, почуяв что-то неладное, сел, заслоняясь рукой от желтого света свечки. В одной рубашке; растрепанный, дюжий, с нечесаной бородищей с застрявшими от недавней трапезы мелкими рыбьими косточками, Телятников производил двойственное, одновременно жалкое и отталкивающее впечатление, словно посаженный в надежную клетку монстр. – Ну, здравствуй, Онфим Телятыч, – присаживаясь на большой, стоявший напротив ложа сундук, недобро прищурился незваный гость. – Вот, решил тебя навестить по-соседски. – А-а-а? – боярин очумело покрутил головою. – Чего-о? Кто-о? И вдруг, мигом рванулся к лежавшему на столе мечу в кожаных, с оплеткою, ножнах… Ага. Не тут-то было! Бывший настороже Неждан приземлил гнусного гада ударом сапога в грудь. Телятников согнулся, завыл: – У-у-у… пощадите, я для тебя, Павлуша, все что хошь… все что хошь… Вообще-то, нужно было бы его сразу убить, не вступая ни в какие разговоры. Все, что знать нужно, Ремезов и так уже знал… ну, исключая малость… – Кто тебе советовал? Братья мои? – Они-и-и-и… – встав на колени, запричитал «Сарданапал». – Он-и-и все, змеи… я ишо хотел тебя-от предупредить, да их побоялся… – Ага, побоялся, значит? – Павлуша-а-а! Мы ж друг друга с издетсва знаем, – еще громче запричитал Телятников. – И Полинка-то, супруга твоя, мне совсем не чужая-а-а-а… И в самом деле не чужая… мразь! Нет, все же нужно было сразу убить, раздавить, как ядовитую гадину. А теперь вот… вот как-то не с руки, такого вот, безоружного… – Я любой вред заглажу, токмо прости, Павлуша! «Павлушу» нашел, сволочь… – Давай, рассказывай все в подробностях, тогда, может, и прощу. – Дак я готов, готов рассказать-то, – залебезил похотливец. – ты, Павлушенька, спрашивай. И это – грозный боярин? Мерзкий слизняк! Не думал, не гадал Ремезов, что вот так с соседом все выйдет. Ладно бы тот дернулся… нет, зря вмешался Неждан, надо было допустить гада к мечу, да сразить в честном поединке. Ага… чтоб услышал кто-нибудь да позвал народ, воинов. – Не думаю, чтоб ты мне что-то новое смог рассказать, – усомнился вслух Павел. Телятников неожиданно вскинул голову и громко, с каким-то странным наслаждением, захохотал: – Не думаешь? Вот и я не думаю, а ведаю токмо. Думаешь, я все затеи со стрелами мечеными выдумал? Заболотский боярин нахмурился: – Ты ж сказал уже – братья. – Э-э-э! – мелко, по-козлиному, проблеял в ответ «Сарданапал». – Они да не они. – Как не они? А кто же еще-то? – А жизнь обещаешь? – Ну… – Ремезов покачал головой. – На твое поведение посмотрю. – Тогда ничего не скажу. Зачем мне? Логично, что ж… Пытать его, что ли? Эх, знал бы – Окулку бы прихватил. – Не хочешь, Павлуша – как хочешь. Тайна сия со мной и умрет. Ремезов сверкнул глазами – ишь, как заговорил, сволочь! И в самом деле, в поведении Телятникова прямо на глазах произошли весьма странные изменения – вот только что катался в ногах, вымаливая пощады, и вдруг… Обнаглел! Или, действительно, знал что-то такое, на что, вне всяких сомнений, мог выменять жизнь. – О твоей жизни речь тоже идет, соседушка, – «Сарданапал» ухмыльнулся, краем глаза покосившись на давно уже проснувшуюся наложницу девчонку, что сидела сейчас, натянув до самых глаз одеяло, да тряслась в страхе. – Да не бойся ты, – не выдержал здоровяк Неждан. – Уж тебе-то мы ничего не сделаем, точно. – Этот – пусть уйдет! – Телятников указал пальцем на оруженосца. – Не для его ушей разговор будет. И про твою жизнь… и про жизнь супруги твоей, а моей племянницы Полинки. Да уж, да уж – племянницы. Павел недобро прищурился: хорош дядюшка, едва не изнасиловал – Полинка рассказывала. – Что-что? – Говорю же – про жизни ваши… Пусть уйдет. Уйдет! – истерично закричал боярин. – Выйди, Неждан, – не убирая в ножны меча, махнул рукой Ремезов. – А ты, сосед – не ори так больше, не то… – Понял, понял, понял, – покладисто согласился «Сарданапал». – Тихо буду, тихо… Неждан вышел, плотно прикрыв за собой дверь, юная наложница целиком спряталась под одеяло, даже и голова теперь не торчала. Ремезов холодно глянул на собеседника: – Ну? – Поклянись, что отпустишь. Он как-то непонятно себя вел, провел вот по бокам, словно искал что-то… – Жизнь оставлю, клянусь, – перекрестился незваный гость. – Если информация того стоит… – Не понимаю тебя, не понимаю… – Говори же! Но только если солжешь… – А чего, чего мне лгать-то? Все, как есть, скажу… – Телятников поежился под ненавидящим взглядом Павла и, резко скинув гонор и опустив глаза, произнес: – Князь наш, Всеволод Мстиславич, не зря тебя кличет. И воевода его, Еремей Богатов, не зря жену твою увез. – Что? – Ремезов насторожился, похоже, овчинка все же стоила выделки – не зря затеял он весь этот разговор. Неужели… – Что – князь? – Князь решил, что ты больше ему не нужен, – спокойно отозвался Телятников. – Не нужен и очень опасен – живым. А заодно – и княгиня. Ну… стоят мои слова жизни? – Стоят, стоят, – Павел не знал, что и думать. – Говори дальше. Чем я опасен князю, почему? – Ты не так давно в Рим по княжьему поручению ездил, так? – Ну, так. И что с того? Злодей пожал плечами: – Да не знаю. Просто Еремей-воевода – он сюда заезжал – обмолвился, мол – оттуда, из Рима, все ноги растут, а подробней я не расспрашивал, мне-то к чему? – Та-ак… Молодой человек уже начал понимать, что происходило. Ну, конечно же – Рим! Италия. Встреча с папой… ну, про это все знали… и с Фридрихом Гогенштауфеном, ярым папским врагом, которого старый князь намеревался в будущем использовать… даже против тех же монголов. Хотел, да – но, видно, расхотел – дружба с Батыем давала гораздо больше будущих выгод. Да, в таком случае Телятников абсолютно прав – он, заболотский боярин Павел – крайне опасный свидетель. Вдруг да расскажет кому. Сболтнет. Тому же сотнику – или уж он темник теперь – Ирчембе-оглану. Все так, так… теперь понятно… |