Онлайн книга «Формула смерти»
Прислушалась. В квартире полная тишина. Прошла минута, и послышалось, как перелистывается страница. Обычно сдержанная Быстрицкая выругалась про себя. Сиверов сидел с ровно наполовину прочитанной книгой на коленях. – Это так интересно? – спросила Ирина. – Неинтересных вещей не бывает, – не отрываясь от страницы, отвечал Глеб, – как не бывает и неинтересных людей. – Она интереснее, чем я? – Ирина стояла, опустив руки в карманы расстегнутого халата. Сиверов вскинул голову: – Который, собственно говоря, час? Почему ты еще не спишь? – Я жду тебя. – Извини, – Глеб захлопнул книгу и задвинул ее в угол дивана. – Как только ты меня еще терпишь? – Если ты думаешь, что я тебя ревную, то напрасно. Невозможно ревновать к вирусам. – Как сказать. Мне кажется, для Смоленского и Горелова нет ничего более важного в жизни. – Кто они – Смоленский, Горелов? – Авторы. Один покончил жизнь самоубийством, второй здравствует. Вот я и пытаюсь понять, почему так произошло. Два человека, неглупых, талантливых, занимались одним и тем же делом. Одного уже нет, а второй вовсю проводит исследования. – Тебя удивляет, почему один из них мертв? – Да. – Наверное, его убила жена. – Не смешно, – Сиверов улыбнулся, – хотя некоторые думают, что это возможно. Кажется, я нашел выход. – Какой? – Пойду и спрошу у нее сам. * * * Викентий Федорович Смехов, облаченный в шелковый халат цвета луковой шелухи, сидел в глубоком кресле напротив огромного аквариума и созерцал рыбок, их плавные и ленивые движения в толще голубоватой воды. Его лицо выражало умиротворение, он покачивал ногой, иногда подавался вперед, постукивал указательным пальцем в стекло, и две золотистые рыбы тут же подплывали к стенке, тыкались в нее носами. Их уродливо выпученные глаза отражали пожилого мужчину в золотом переливающемся халате. – Ну что, мои маленькие? Викентий Федорович услышал, как во дворе резко затормозил автомобиль. От визга тормозов Смехов вздрогнул. Рыбки метнулись в водоросли, замерли в них. – Спать людям не дают, – недовольно подумал Смехов и забарабанил пальцами по стеклу. Рыбы в ответ дружно зашевелили плавниками. – Ко мне, сюда. Я ваш хозяин, в обиду не дам. Комов выскочил из машины и только потом сообразил, что в подъезд попасть не сможет: на двери дешевый кодовый замок без переговорного устройства. У самого подъезда на скамейке сидела парочка. Девушка курила, а парень жевал резинку. Он с абсолютно тупым выражением лица выдувал розовые пузыри. Те лопались, девушка молча вздрагивала, парень хохотал. У парня на ногах были домашние тапочки. – Встать! – грозно приказал Комов, обращаясь к парню. Лопнул очередной пузырь, но любитель жвачки со скамейки не поднялся. – Я кому сказал! – прошипел Комов. – Какой здесь код? Парень хотел было пожать плечами, но по выражению лица мужчины понял: шутить не стоит, больно уж зол незнакомец. – Два, три, семь, – сказал он и тронул девушку за локоть. – Пошли отсюда! – прошептал он. Девушка отшвырнула недокуренную сигарету, та, прочертив в темноте огненную дугу, упала в траву, брызнула искрами. Комов дрожащими пальцами набрал код – ошибся. Ползунок замка остался заблокированным. Полковник зло оглянулся. Парень и девушка неторопливо шли вдоль автомобильной стоянки. – Код? – надрывно закричал Комов. – Два, три, семь, – хихикнув, произнесла девушка. – Два, три, семь, – вдавливая кнопки, произносил Сергей Борисович. Щелкнул механизм блокировки. Комов дернул ручку, и металлическая дверь бесшумно открылась. На полковника ФСБ пахнуло запахом старого дома, сырой штукатурки, кошачьей мочи и хлорки. Комов, скрежеща зубами, взбежал по лестнице, остановился у двери квартиры Смехова, перевел дыхание и яростно вдавил кнопку. Тонкая трель звонка завибрировала за двойной дверью. Комов не убирал палец с кнопки. – Кто там? – услышал он мягкий тенор Викентия Федоровича Смехова. – Открывай, я. – Кто? – Открывай! – ударил кулаком в дверь Комов. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров, в проеме поблескивала цепочка. – Сереженька! – послышался голос Смехова. Звякнула цепочка. Комов влетел в квартиру. Хозяин, не ожидавший столь позднего визита, отшатнулся к стене, запахнул полы халата. – Что, не ждал? – выдавил из себя Комов. – Нет… Так неожиданно, без звонка, без предупреждения… Что-то случилось, Сереженька? – Ты один? – полковник ФСБ обращался к своему бывшему учителю на «ты». – Проходи, проходи, дорогой, – ласково бормотал Смехов, но в его глазах уже читался испуг. Викентий Федорович сглатывал жидкую слюну, безжалостно набегавшую в рот, его кадык дергало, и Комову показалось, что острый хрящ может прорвать тонкую стариковскую кожу на шее. – Проходи, Сережа, присаживайся, рассказывай. Комов даже не снял легкую серую куртку, не стал разуваться, прошел в гостиную. Хозяин, прижимаясь спиной к стене, скользнул следом за гостем. – В чем дело, Сереженька? – Слушай сюда, – приблизившись к бывшему учителю физкультуры, произнес Комов и схватил Викентия Федоровича за ворот шелкового халата. Он потянул его на себя и, брызгая слюной, прокричал: – Ты меня подставил, ты сдал меня, сдал, урод! – Я?! – Викентий Федорович попытался вырваться, пояс халата развязался. – Ты меня сдал! – тряс пожилого мужчину Комов. – Я – тебя? Помилуй бог, Сережа, мы сто лет знакомы! Кому я тебя сдал? – Не знаю кому, но сдал со всеми потрохами. – Помилуй бог! Наконец Комов разжал пальцы, халат сполз с плеч Викентия Федоровича. Хозяин стоял перед своим бывшим учеником абсолютно голым. – Я от тебя такого не ожидал. – Погоди, успокойся, – дрожащими руками Викентий Федорович прикрыл срамное место, присел на корточки и, путаясь, принялся натягивать на себя скользкий халат. – Расскажи, не спеши, я ничего не понимаю, я перед тобой чист, Сережа. Ты же меня знаешь. – Именно потому, что знаю, – выдавил из себя слова Комов, отходя на несколько шагов от дрожащего Смехова. Он вытер вспотевшее лицо, ладони стали мокрыми, пальцы дрожали. – Ты мне подсунул Андрюшу? – Какого Андрюшу? – Что, дураком прикидываешься? Не помнишь? – Не понимаю, о ком ты? Какой Андрюша? Мало ли кого я тебе подсовывал? |