Онлайн книга «Формула смерти»
– Я не знаю этого, пока идет только моральное давление. Я связан со многими секретами. – И не догадываетесь? – Нет. Комов так и не решился признаться в том, что через него хотели выйти на брата. Он не мог позволить себе втянуть его в свои грязные дела. Он уже не отдавал себе отчета в том, что делает. Страх, старый, затаившийся детский страх, снедал его мозг. По большому счету полковник сошел с ума. «Хоть на неделю, на месяц оттянуть момент, когда Андрей узнает… За свои грехи мне отвечать, а он при чем?» – Да, генерал. Спасибо, что приехали. Меня скоро арестуют? – Скорее всего, да, – честно признался Потапчук. – Но не сегодня. У вас есть, полковник, возможность помочь нам. – Я согласен. – Вот и хорошо. Сейчас едем в Москву. Только камин не забудьте погасить. – Ничего с ним не станет, – равнодушно махнул рукой Комов, – сам погаснет. – Нет уж, лучше погасите. – Как скажете. Генерал вышел на улицу, жадно вдохнул влажный весенний воздух. Водитель дремал в машине, положив голову на баранку. По улице шел пьяный сторож, рядом с ним бежал огромный лохматый пес неопределенного окраса. – В Москву, – сказал генерал, садясь на заднее сиденье, – и побыстрее, Василий. – Понял, товарищ генерал. * * * Даже сквозь грохот музыки бармен услыхал, как звякнул колокольчик входной двери, тонко и пронзительно. Продолжая протирать бокалы, он вскинул голову и посмотрел, кого принесло. Дверь закрылась. В небольшом помещении бара стоял, оглядываясь по сторонам, мужчина в толстой кожанке. «В машине приехал, – подумал бармен, – незнакомый тип». Мужчина расстегнул куртку, осмотрелся, а затем неторопливо двинулся к стойке. Он забрался на высокий табурет, положил локти на пластик столешницы. Бармен отставил идеально чистый бокал. – Шумно у вас, – произнес мужчина, глядя на бутылки за спиной бармена. – Как всегда, – ответил тот с улыбкой – Слишком шумно, – повторил мужчина, поворачивая перстень на безымянном пальце левой руки. – Слушаю вас. – Сто граммов коньяку и кофе покрепче. – Сейчас сделаем. Бармен налил коньяк в бокал, именно в тот, который он только что тщательно вытер, поставил перед мужчиной и занялся приготовлением кофе. Мужчина сидел и смотрел на коньяк, не прикасаясь к нему. – Что-то не так? – поставив перед посетителем кофе, осведомился бармен. – У меня или у вас – в баре? – Дела посетителей меня не интересуют, пока они сами не начнут о них рассказывать. – Все у вас так, как надо. Смотрю, где можно присесть с удобством. – У стойки не нравится? – Нравится, но не люблю сидеть на высоких стульях. – Тогда рекомендую столик в углу, слева от двери, там уютнее всего. Мужчина в кожанке, пахнущей дождем, повернул голову и, оценив предложенное место, удовлетворенно кивнул. Он положил на стойку деньги, жестом показав, что сдача его не интересует, и, прихватив бокал, направился к указанному столику. Он сел, отвернул горловину свитера. «Странный товарищ, – подумал бармен, – когда-то я его видел. А может, это мне кажется». До закрытия оставался час. В баре было не много людей, да и откуда им взяться в дождливый, холодный и ветреный день? Пару раз дождь сменялся снегом. Все явления природы и изменения погоды бармен наблюдал сквозь стекла широкого окна, в котором виднелись фонарь и дом напротив. В свете фонаря хорошо читался дождь, сменявшийся снегом. Бар находился неподалеку от Тверской, но в переулке, поэтому и собирались здесь, как правило, лишь завсегдатаи. Мужчина сделал глоток коньяка, затем глоток кофе. Он положил на стол пачку сигарет «Ротманс» и зажигалку «Зиппо». Подвинул пепельницу, небрежно сунул сигарету в рот, задумался, вытащил ее, тщательно размял и лишь после этого прикурил. Бармен потерял к посетителю всякий интерес. Ему хотелось поскорее закрыть бар и свалить домой в теплую тихую квартирку. Но работа есть работа, в баре оставались посетители. И хоть прибыли от них уже не дождешься, но и на улицу не выгонишь, пока не допьют законно купленное. Мужчина сидел, глядя в окно, курил, изредка прикладывался к коньяку и кофе. Выкурил одну сигарету, затем вторую. Дверной колокольчик опять звякнул, и в бар вошел широкоплечий мужчина. На лице поблескивали очки в тонкой золотой оправе. Он был одет неброско, но очень дорого. В одежде бармен разбирался. Черная куртка-бушлат, черные джинсы, ботинки на высокой подошве и темно-синий свитер с высоким горлом. На голове кепка. Посетитель осмотрелся, подошел к стойке. – Добрый вечер, – сказал он, барабаня крепкими пальцами о стойку. – Добрый вечер. Хотя какой он, к черту, добрый, погода собачья! – Точно, собачья, – подтвердил посетитель слова бармена. – Мне коньяк и виски. «Хеннеси» – сто граммов. Бармен кивнул. Мужчина не садился, он повернулся к бармену спиной и принялся осматривать небольшой зал. Рассчитавшись, решительно двинулся к окну, к столику, за которым сидел мужчина в кожанке с сигаретой в зубах. «Крутой, – подумал бармен, – одни часы штуки за три, не меньше». Бармен любил дорогие вещи и мечтал, что, когда станет богатым, сможет себе позволить одеваться так, как тип, только что вошедший в бар. Часы он себе купит, если и не такие, как у этого татарина, но уж «Омегу» в стальном корпусе обязательно заведет. «И он приехал на машине, даже одежда сухая, словно только что из бутика, с вешалки снятая, – вышел и наклейки срезал. Пьют, хоть и за рулем. Нет, на такси добирался. Даже самые крутые, выпивши, не могут себе позволить за руль сесть». – Привет, – сказал мужчина в черном бушлате, усаживаясь за столик. – Привет, – ответил другой, в кожанке. – Зачем звал? Мобильник лег на стол рядом с бокалом. – Дело есть, вот и позвал. – Если дело, то можно и в такую погоду на улицу выбраться. – Не спеши. Или у тебя времени, как всегда, нет? – Времени у меня хоть отбавляй, – сказал мужчина в кожанке, раздавив сигарету в пепельнице, – скрывать не стану, ты небось и справки навел. «Спортсмены? – думал бармен, поглядывая на двух крепких мужчин у окна. – По всему видно, спортсмены, к тому же и бандиты. Хотя, может быть, я ошибаюсь, бандиты так хорошо не одеваются. Бизнесмены, скорее всего, раньше учились вместе или служили. А может, просто хорошие знакомые, решили встретиться, за жизнь поговорить. Хотя, если мужики собираются за жизнь поговорить, то по сто граммов коньяку никогда не берут, уж это я знаю, слава Богу, не первый год за стойкой стою. Мужики для разговора за жизнь, да еще по душам, сердечно, берут бутылку коньяку или две водки. Да и времени для длинных разговоров у них уже нет». Бармен поневоле анализировал происходящее и увиденное, больше ему делать было нечего, выручка в кассу не шла. |