Онлайн книга «Формула смерти»
Дверь отворилась. В глубине комнаты звучала тихая музыка. Глеб стоял на пороге. – Проходите, Федор Филиппович. Генерал вошел и замешкался в прихожей. – Я вам помогу, – предложил Глеб, забирая пальто и кепку у генерала Потапчука. Тот безропотно отдал пальто, кепку и прошел в комнату. Сразу же подсел к низкому журнальному столику, на котором стояли кофейник и две чистые чашки. Сигарета дымилась в пепельнице. Генерал вытащил из кармана пачку и тоже закурил. Глеб закрыл дверь, уселся напротив генерала. Музыку выключать не спешил, она звучала чуть слышно – прозрачно и тонко, как журчание чистой воды. – Ты, наверное, уже все знаешь? – Да, но не в деталях, – сказал Глеб, разливая кофе. – Об убийстве даже в новостях сообщили, ясное дело, что без подробностей. Генерал Потапчук жадно курил. – Которая сигарета за сегодняшний день? – Вторая. – Неплохо, думал, сорветесь. – Вторую пачку начал, – зло уточнил Федор Филиппович. – Плохо, совсем себя не жалеете. – А чего жалеть? Дурак я старый, меня провели как мальчишку. – Этого и следовало ожидать. – Ты знал, что будет именно так? – Не знал, но мог предположить. – А если мог, то почему не предупредил? – Не был уверен. Я же говорил, что активизировались профессионалы. Кто-то среди ваших, генерал, их информирует, и они знают почти о каждом вашем шаге. Может, вы сейчас сидите у меня, а им и это известно. – Вот это невозможно, – резко бросил Потапчук, уже начиная злиться. Да и связи между Смоленским и Комовым не существует. – Почему вы так думаете? – Действовали разные люди. Да о тебе и не знает никто, кроме меня. – Они-то знают о моем существовании, пару раз я чувствовал, что за мной следят. Тогда мне показалось, что это ваши люди. Сейчас понимаю – это они. – Кто – они? Глеб передернул плечами, сделал глоток дымящегося кофе. – Они, генерал. – Ты о них говоришь, как о неких инопланетянах, словно они не люди, словно они не могут ошибаться. Словно у них рассчитан каждый шаг. – Может, и не каждый, но действуют они по расчету, а не по наитию. – Тогда опустить крылышки и сидеть? – Нет, – твердо сказал Глеб, – действовать надо по наитию. Только подобное поведение может сбить их с толку, заставит сделать неверный шаг. А тогда… – И как же?.. – Я чувствую, что убийство Комова все-таки как-то связано со смертью Смоленского, и надо искать, кому мог академик передать то, что хотел на время скрыть. – Я не уверен, что связь существует, – на лбу у Потапчука вновь выступили бисеринки пота. Глеб это заметил. – Вам, Федор Филиппович, следует успокоиться. – Стар я уже стал, нервы ни к черту, сдают на каждом повороте. – Что говорит начальство? – Ничего оно не говорит, кричит и нервничает – вот и все, что оно может сделать. – А вы что предполагаете делать? – Если б у меня был четкий план, если бы я мог прикинуть схему, логику их поведения, то тогда я бы знал, что предпринять. Полковник Комов был у меня основным узловым моментом, я на него сильно рассчитывал, а получилось скверно. – – Профессионал действовал, да? – Судя по всему, да, с одного выстрела в затылок. – Оружие проверили? – Баллисты говорят, оружие чистое. – Отпечатков, конечно же, нет? – Разумеется. Вот отчет – читай. Глеб внимательно просмотрел отчет. – Мужчину, который стрелял, никто не видел? – А откуда ты знаешь, что это мужчина? – спросил генерал. – Я предполагаю. – На чем-то же твои предположения держатся. Обувь мужская, но размер средний – сороковой. – Чердачное окно находится довольно высоко от пола. Подставку стрелок не использовал. Если стреляла женщина, она должна быть высокой, не менее метра восьмидесяти пяти, такую женщину, один раз увидев, трудно забыть. – У тебя как-то все просто, по полочкам раскладываешь. – Что мне остается? – Заниматься гибелью Смоленского. Забудь о Комове. Почему ты думаешь, что Смоленский оставил ключ к загадке? – Мне так кажется. Смоленский девять лет назад сделал свое открытие. Незадолго до гибели усовершенствовал его. – Да уж, сделал… Только мы не знаем, что он усовершенствовал. – Диск ничего не дал? – Как ты и предполагал, на нем не шифровка, а хаотично выбранные куски текста. – Умен был академик Смоленский, тут уж ничего не скажешь, – улыбнулся Сиверов. – Вы, генерал, пейте кофе. Я его приготовил некрепким. – Я сегодня столько кофе выпил, что, мне кажется, скоро он из ушей польется. – Чай? Минералку? – Жидкости не хочу. Если нальешь граммов сто коньяку, буду признателен. Хотя и он – жидкость. – Налью, – сказал Глеб. Глеб поставил на стол бутылку с коньяком, вытащил из маленького холодильника тарелочку с нарезанным лимоном. Плеснул в один бокал немного коньяку. – Сам не будешь? – спросил генерал. – Для спиртного еще рано, – сказал Сиверов. – Самое оно. – На здоровье, Федор Филиппович. – Какое, к черту, здоровье, нервы не на месте! – генерал сделал глоток. – Коньяк хороший. – Неплохой, – ответил Глеб, – из старых запасов. Когда старую мансарду громили, коньяк уцелел, вот он вам и достался. – Выпил, и отпустило. – Выспаться вам надо, Федор Филиппович, это, во-первых, и, наверное, самое важное. Сколько вы уже не спите? – Вторые сутки. – Вот видите! Сон – лучшее лекарство, вы сами мне об этом твердили. – Когда? – Не помню уже. Часто, Федор Филиппович, повторяли. – Все ты помнишь, все у тебя учтено. – Не все. – Я, между прочим, на тебя рассчитываю. – И правильно делаете, хотя пока я не знаю, чем вам помочь. Нет у меня четкой версии, одни обрывки, фрагменты, кусочки, которые пока ни во что толковое не складываются. – Все, Глеб, это мое последнее дело. Я сегодня ходил по кабинету, метался от стены к стене, как заключенный в одиночке, и понял: сдаю, соображать медленно стал, ошибаться. Пора на покой. |