Онлайн книга «Формула смерти»
Через полчаса он уже знал доподлинно: темно-синий «Ниссан» проводил машину Горелова почти до дома. Не въезжая во двор, машина остановилась, мужчина вышел из салона, вошел в арку. Глеб следом не пошел, бросил свою машину на противоположной стороне улицы, поймал такси, пересел в него и сказал водителю, когда тот задал законный вопрос: – Куда едем? – Пока никуда. Ждем. – Ждем-с, так ждем-с, – пошутил водитель, – а счетчик тикает. – Пускай тикает, – равнодушно ответил Сиверов. Мужчина в кожаной куртке и кепке, повернутой козырьком назад, вышел со двора. Он прижимал к уху мобильный телефон. «Техника не только облегчает, но и усложняет жизнь, в данном случае мне, – подумал Глеб зло и недовольно. – Прогресс делает свое дело, теперь ему можно никуда не ехать, он доложил, что доктор наук Горелов добрался до квартиры и сейчас, возможно, попивает чаек». Мужчина в кожанке закончил разговор, сунул мобильник в карман, заскочил в машину. Нагло и резко развернулся, испугав прохожих, и погнал в сторону центра. – За ним, – сказал Сиверов, – не позволяй ему оторваться. – Что, любовник жены? – причмокнув, произнес водитель. – – Нет, конкурент, – сказал Глеб. – О, бизнес, хорошо, что я им не занимаюсь. – Конечно хорошо. – Реже головные боли, да и нервы на месте, – заметил водитель такси. Джип «Ниссан» проскочил на красный, свернул в переулок. – Оттуда два выезда, – не рискнув промчаться на красный, сообщил водитель. – Два. Я и сам это знаю. Сворачивай вон на ту улицу, – махнул Глеб. – Поворот запрещен, – : заметил водитель. – Знаю, что запрещен. А ты поверни. – Умножай счетчик на два, шеф, – серьезно предупредил водила такси. – Ты его сначала включи. – По спидометру километраж пробьем. – Нет, умножу на полтора. – Полтора плохо считать, – пошутил водитель. Ему нравился пассажир. Он любил таких мужчин, уверенных в себе, знающих, что делают. «В какой-нибудь частной сыскной фирме работает. Заказали, наверное, водителя „Ниссана“, он его и отслеживает», – предположил водитель такси, нарушая правила дорожного движения. Таксисту повезло, сотрудников ГИБДД рядом не оказалось, лишь микроавтобус зло трижды просигналил, а его водитель покрутил пальцем у виска и показал таксисту кулак. – Ух, как страшно! Водителю было лет около тридцати пяти, настоящий московский таксист, знающий улицы города как свои пять пальцев, как содержимое карманов куртки. Глеб наконец увидел синий джип, стоящий напротив бара. – Стоп, – сказал он, когда до «Ниссана» оставалось метров пятьдесят. Водитель резко притормозил, прижался к бордюру. Глеб вытащил крупную купюру. – Не надо сдачи, ты молодец. Мне понравилось, как ты рулишь. – Желание пассажира для меня закон, рад услужить. Если что, звоните, – таксист подал бумажку, на котором был записан номер мобильника, – всегда рад помочь. – Спасибо, друг, – Глеб со спортивной сумкой на плече оказался на тротуаре. Таксист тотчас уехал, словно боялся, что пассажир передумает и заберет деньги назад. Глеб успел заметить в боковом зеркальце довольный оскал водителя. Он прошел рядом с джипом, неподалеку были припаркованы еще несколько тачек. «Неужели решил перекусить? Тут, кроме как в маленький бар, и зайти некуда». У входной двери бара звякнул колокольчик. Поставив на стойку чашку кофе, бармен поднял глаза, взглянул на мужчину с кожаной сумкой на плече. «Что-то сегодня постоянных клиентов мало. Этот и еще один новенький, никогда раньше его не видел». Глеб осмотрел небольшой зал. Мужчина, за которым он следил, сидел за столиком в дальнем углу зала у окна. На столике – бокал с коньяком, пачка сигарет «Ротманс», бензиновая зажигалка и чашка кофе, тонкие перчатки торчали из кармана кожанки. Глеб подошел к стойке. – Добрый вечер, – услышал он приветствие бармена. – Добрый, – ответил Сиверов, садясь на высокий табурет. – Мне, пожалуйста, кофе. Только покрепче и без сахара. – Понял, – бармен умудрился поставить бутылку на стеллаж, не поворачиваясь к Глебу спиной. В баре находилось девять человек, все курили. Кондиционер работал хорошо, поэтому запаха табачного дыма почти не чувствовалось. Бармен поменял компакт-диск, зазвучала музыка. Глеб сразу же узнал мелодию и улыбнулся. – Нравится? – спросил бармен, заметив улыбку на губах посетителя. – Нормальная. – Могу громче сделать, – бармену хотелось пообщаться. А Глебу не хотелось. Он понял, что властелин стойки примется рассуждать о музыке, погоде, о курсе рубля и прочей дребедени, которая его сейчас абсолютно не занимала. Он расплатился, взял чашку кофе и направился к единственному свободному столику. Он сел так, чтобы видеть мужчину в кожанке. «Кавказец, – тут же решил он, – ошибки быть не может: ингуш или дагестанец. Года тридцать четыре от роду, не бедный…» Рассуждения Глеба прервал звон колокольчика. Сиверов, держа чашку у рта, быстро взглянул на вошедшего и тотчас отвернул голову. Он мгновенно узнал мужчину в длинном черном пальто и сером шарфе. Мужчина вошел, держа в одной руке длинный зонт-трость, а в другой кейс. На лице поблескивали очки с немного затемненными стеклами. Мужчина был без шапки, русые вьющиеся волосы зачесаны назад. Не подходя к стойке, он огляделся, привыкая к полумраку бара, прислушался к звукам музыки. Кавказец в кожанке поднял левую руку, на пальце блеснул перстень. Перстень не дешевый – с бриллиантом карат на восемь. Мужчина в черном пальто заметил движение кавказца и прямо от двери направился к нему. Прислонил зонт к окну, кейс поставил на пол, расстегнул пальто, уселся. Кавказец и вошедший несколько мгновений смотрели друг на друга молча. – Ренат не придет. Кавказец молчал. – Слышишь, Тимур, что я говорю? Как ни старался Глеб услышать их разговор, ему это не удалось. Лишь по движению губ он мог улавливать отдельные слова. Кавказец и вошедший мужчина принялись оживленно беседовать. Больше говорил мужчина в очках, а Тимур кивал, жестикулировал. Кавказец закурил. Мужчина недовольно махнул перед собой ладонью, отгоняя голубоватый дым, хотя вертел в руках портсигар. Они разговаривали ровно пять минут. Мужчина поднялся, застегнул пальто, прихватил зонт. Кейс оставил под столиком. Ренат продолжал курить, рассеянно глядя в окно. «Вот ты и попался, – подумал Глеб. – Может, кто-нибудь другой тебя бы не узнал, но другой, не я. Мы встречались в темноте на Ленинградском, и твое счастье, что ты остался жив». : |