Книга Смерть в сумасшедшем доме, страница 22 – Кэролайн Данфорд

– Нет, но мне часто задают этот вопрос, – ответил доктор Франк на своем безупречном английском. – Столь масштабную коллективную паранойю по отношению к германцам, охватившую все слои населения, я нахожу весьма любопытной. К сожалению, пресса, и ваша газета в том числе, мисс Уилтон, лишь подливает масла в огонь.

«Туше!» – подумала я и немедленно прониклась симпатией к этому человеку.

– Прошу вас, присаживайтесь, – продолжил он. – Постараюсь сделать для вас все, что смогу.

Беатрис коротко представила Бертрама, а я, как компаньонка, и вовсе лишилась этой чести, оставшись для доктора Франка безымянной. После этого мисс Уилтон сообщила о своем желании совершить экскурсию по заведению.

Доктор Франк покачал головой:

– Это исключено. Времена Бедлама  ¹³ давно прошли. Мы, в отличие от домов умалишенных старого типа, предлагаем своим пациентам убежище, защищаем их от внешнего мира, жестокий гнет которого для них невыносим. Здесь не зоопарк.

– Какое удобное оправдание, – проговорила мисс Уилтон. – А кто же надзирает за надзирателями? И кто проверяет, действительно ли их подопечные нуждаются в защите от внешнего мира?

– Члены Комиссии по делам душевнобольных вольны нанести нам визит в любое время без предупреждения, – сказал доктор Франк. – И они нередко к нам наведываются.

Мисс Уилтон, похоже, несколько растерялась.

– Вы, конечно же, слышали про Закон о невменяемости тысяча восемьсот девяностого года? – продолжал доктор Франк. – В нынешние времена просто так отправить на принудительное содержание в психиатрическую лечебницу трудно даже бедного человека, лишенного какого бы то ни было веса в обществе.

– Но домов умалишенных великое множество, они разбросаны по всей стране, и все заполнены пациентами! – заметил мистер Бертрам.

– Вы правы, – кивнул доктор Франк, – весьма прискорбная примета нашего времени. Однако могу вас заверить, что каждый, кого к нам принимают, проходит тщательное освидетельствование, и психиатры, выносящие вердикт, не допускают ошибок.

– Уж не хотите ли вы сказать, что в истории домов умалишенных не было ни единого случая, когда какого-нибудь нежеланного представителя знатного рода помещали на принудительное содержание в клинику, подобную вашей, против его воли? – осведомилась Беатрис.

– В целом можно сказать, что все люди, которые здесь находятся, – нежеланные представители рода людского, мисс Уилтон.

– Я не об этом спрашивала!

– Я понял и хотел бы ответить вам иначе, но это истинная правда: в истории домов умалишенных множество темных страниц.

– Значит, такие случаи бывали!

– Уверяю вас, ни в одной из современных психиатрических лечебниц нет ни единого человека, которому не следовало бы там находиться.

– Но если кого-то на ложных основаниях приняли туда до тысяча восемьсот девяностого года, значит, теперь, спустя двадцать с лишним лет, он уже, вероятно, не сможет вернуться к нормальной жизни? – сказала я.

Все взоры обратились ко мне, и мисс Уилтон неприязненно нахмурилась.

– Вы совершенно правы, мисс… э-э… – запнулся доктор Франк.

– Сент-Джон.

– Мисс Сент-Джон… Вы случайно не родственница Сент-Джонов из Уормингтона? Весьма занятное семейство.

– Кто же признается, что он связан с семейством, которое психиатр считает занятным? – отозвалась я.

Глаза доктора Франка лукаво прищурились за стеклами очков:

– Отлично сказано, моя дорогая. Так вот, повторяю: вы совершенно правы. Длительное пребывание в закрытом лечебном учреждении среди душевнобольных лишит способности освоиться во внешнем мире даже здорового человека. Дом умалишенных – тесный мирок, жизнь здесь бесхитростна, все делится на черное и белое.

– Стало быть, проведя здесь долгое время, люди меняются? Все без исключения? – спросила я.

Теперь уже доктор Франк не стал скрывать улыбку:

– Как приятно встретить человека, наделенного столь проворным умом! Вы ведь принадлежите к обслуживающему персоналу, насколько я понял? Тоже работаете в газете?

– Нет, она не работает в газете, – отрезала Беатрис. – Ответьте на вопрос.

Хорошее настроение доктора Франка мгновенно улетучилось.

– Я бы сказал, те из нас, кому приходится наблюдать распад человеческого разума от горя и несчастий, помутнение рассудка от жестокости внешнего мира, начинают по-иному, возможно более гуманно и великодушно, относиться ко всему роду людскому. – Он опять нахмурился. – Мы заботимся о тех, кто находится на нашем попечении. По крайней мере прилежнее, чем те, кто их сюда поместил.

– Но будучи алиенистом, вы так или иначе стоите в стороне и видите в своих подопечных предмет для изучения? – спросила я. – Мой отец говорил, что о душевнобольных должны заботиться родственники и церковь, вместо того чтобы отдавать их на милость чужих людей.

Мистер Бертрам покосился на меня с удивлением.

Доктор Франк кивнул:

– В словах вашего отца много мудрости. Но дело в том, что большинство здоровых людей не желают заботиться о душевнобольных. Они боятся безумия, как будто оно заразно.

– Но ведь безумие не заразно? – с беспокойством уточнил Бертрам.

Доктор Франк покачал головой:

– Не в том смысле, который вас беспокоит. – Он снова обратил взгляд на меня: – Поверьте, мисс Сент-Джон, я руковожу этой лечебницей в согласии с принципами, которые ваш отец непременно одобрил бы. Мы относимся к нашим подопечным, как к членам одной большой семьи. У нас установлен режим и предусмотрены терапевтические занятия. Спортивные игры и несложный физический труд тоже идут им на пользу – душевнобольные находят удовлетворение и опору для исцеления в чувстве, что они приносят пользу, и даже гордятся собой.

– У вас весьма прогрессивное заведение, – сказала я. – Вы используете много лечебных методик?

– Мало, – опечалился доктор Франк. – Вернее, не так много, как хотелось бы. В основном нам удается справляться с психическими расстройствами, вызванными внешними причинами, то есть разного рода событиями в жизни, такими, к примеру, как рождение ребенка. Затаенные недуги, вызревающие в душе человека, исцелить не так просто, однако мы серьезно работаем над тем, чтобы облегчить бремя наших пациентов.

– Это достойно восхищения, – искренне сказал мистер Бертрам.

– Тот человек, который встретил нас в вестибюле, не слишком-то похож на заботливую сиделку, – заметила Беатрис.

Доктор Франк вздохнул:

– Это дом умалишенных, мисс Уилтон. У наших больных бывают припадки, приступы буйства. И это еще одна причина, по которой мы ограничиваем доступ посетителям. Ради их же собственной безопасности.