Книга Смерть и прочие хэппи-энды, страница 83 – Мелани Кантор

– Ну конечно, хочу. Я же нормальная.

– Изабель, – сказала я, – если ты нормальная, то папа римский – еврей.

Она засмеялась:

– Мы все евреи. В какой-то степени.

Я заметила, что она слишком пристально смотрит на экран.

– Перестань это делать! – попросила я.

Изабель хитро ухмыльнулась:

– Я ищу яйца. Надеюсь на яйца.

– С яйцами или без, я надеюсь, что ребенок здоров.

Узистка улыбнулась:

– Не могу дать стопроцентной гарантии, но, по мне, все выглядит довольно хорошо.

На работе, несмотря на то что я в полном порядке, все суетятся вокруг меня, словно я их любимый питомец. Проверяют, есть ли у меня вода и чай и не перерабатываю ли я. Видя заботу на их лицах, я понимаю, что по мне действительно скучали. Это придает мне уверенности в себе, о наличии которой я раньше и не подозревала. Как будто мне разрешили прочитать некролог обо мне, и там были написаны самые добрые и теплые слова на свете.

Ну а самым волнительным моментом в последнее время стал, конечно же, проход к алтарю в качестве подружки невесты, позади Оливии и ее отца.

Глядя, как она стоит рядом с Дэном, рука об руку, полная решимости соединить свою судьбу с ним, я не могла сдержать слез. Благодаря этой картине я вновь захотела поверить в любовь.

Однако я всегда туплю на свадьбах.

Мне задавали неизбежные вопросы:

– Вы планировали беременность?

– Все произошло незапланированно.

– Вы знаете пол ребенка?

– Боюсь, что нет. Не хочу узнавать.

– А где счастливый отец? Он тоже здесь?

– Я бы и сама хотела это выяснить.

– Простите?

– Его здесь нет. На самом деле я собираюсь растить ребенка одна.

Я улыбнулась и отошла от любопытных гостей. Пусть удивляются, пусть сплетничают. Меня не волновало, что они подумают, и я этим гордилась.

Если бы свадьба Оливии состоялась раньше, я могла бы ответить на те же самые вопросы по-другому. Или спряталась бы в углу, чтобы избежать их. Но благодаря примирению с Гарри, с Изабель, да, так или иначе, со всеми я наконец помирилась сама с собой.

Сегодня прекрасное весеннее утро. И в моем доме тепло. Не только потому, что сегодня замечательный день, но в основном потому, что я приобрела новый котел. Почему я не сделала этого раньше? Наверно, я просто хотела наказать себя за то, что (как ощущала в глубине души) была трусихой. Ну а теперь я поняла, что могу быть смелой, и решила, что заслужила комфорт.

Солнце вовсю светит в окна, и я будто слышу в голове мамин голос: «Сегодня солнечно. Пойди в сад и поиграй!» И, как всегда послушная дочь, я собираюсь прогуляться по Примроуз-Хилл. Я хватаю большое пальто, которое единственное теперь на меня налезает, обматываю шею шарфом, надеваю солнечные очки и перекидываю сумку через плечо.

Все, что мне нужно, – это подождать несколько минут, пока не приедет автобус С11 и не отвезет меня прямиком на Примроуз-Хилл-роуд.

Да, сегодня отличный денек. В воздухе пахнет теплой травой, и деревья уже успели обрасти листвой. Вот она – новая жизнь.

Я глубоко вдыхаю, чувствуя себя почти как в прекрасном сне. Это утро воскресенья, и поэтому никто никуда не спешит.

Я вижу отца с малышом в слинге и матерей, везущих коляски и держащих своих детей за руки, и счастлива от мысли, что теперь принадлежу к их «клубу».

Я медленно поднимаюсь по тропинке к вершине холма и, слегка запыхавшись, останавливаюсь, чтобы полюбоваться городским пейзажем.

Вот и город. Четкий в своей изящной, отточенно-сдержанной красоте. А вон и «Осколок», гордый в своей обособленности, вдали от скучковавшихся «Корнишона», «Уоки-Токи» и «Сырной Терки» ^[52].

Мне больше не больно видеть его. Не думала, что когда-нибудь скажу это, но теперь меня уже не расстраивают воспоминания о Гарри.

Приятно знать, что все мы можем восстановиться и двигаться дальше. С этими мыслями я сворачиваю с тропинки, наслаждаясь своей прогулкой и греясь на солнышке. Я снимаю темные очки и осматриваюсь, прищурившись.

– Привет, мир, – говорю я вслух. И думаю об Анне-Марии с Ритой, о разговоре с энергией и том странном времени, когда все казалось таким пугающим, странным и бесповоротным.

Время лечит. Это хоть и банально, но верно.

В конце концов я решаю сойти с холма вниз к магазинам и кафе, вдоль Риджентс-Парк-роуд, собираясь взять где-нибудь чашку чая.

Я неторопливо спускаюсь вниз, выхожу через открытые ворота на улицу и сворачиваю за угол, намереваясь пересечь ее. Все тихо и идеально, как будто весь мир заботит лишь красота дня.

Я начинаю переходить через дорогу, как вдруг «вжу-ух!» раздается буквально из ниоткуда!

Вокруг меня вихрь воздуха, в уши врывается рев приближающейся машины.

В этот момент я ясно понимаю – вот оно. Пусть я спаслась от смерти, но смерть все равно пришла за мной. В эти несколько секунд я осознаю, как хороша была жизнь, прежде чем ее жестоко отнимут, как отбирают назад подарки. Немногие отпущенные моему нерожденному ребенку месяцы кажутся жестокой шуткой, пока я стою, застыв во времени, в ожидании страшного удара, ошеломленная знанием, что меня ожидает столь беспощадный финал.

А потом – БУМ!

Что-то изменяется. Взявшись точно так же из ниоткуда, чья-то рука – рука судьбы? – вдруг выталкивает меня из моего застывшего мгновенья вперед. Меня практически отбрасывают на противоположную сторону дороги.

– Какого хрена! – кричит чей-то голос. – Долбаный лихач!

Услышав голос, я встряхиваюсь и понимаю, что по-прежнему нахожусь в своем теле – живая! И держусь за руку, которая спасла меня.

– Вы в порядке? – спрашивает он. И оглядывается на дорогу, на которой теперь видны чернильные следы шин. – Господи! Это было так близко. Этого чокнутого ни в коем случае нельзя выпускать на дорогу. Наверно, какой-нибудь безумный мажор или…

Он оборачивается ко мне. Я осознаю, что вся трясусь и того и гляди могу хлопнуться в обморок. Я кутаюсь в пальто, как в одеяло.

– Вам нужно немного воды, – решает он. – Пойдемте к кафе.

Я киваю. Мне сложно говорить.

Он проводит меня к одному из столиков возле кафе, но, прежде чем я успеваю сесть, меня рвет – причем так, что брызги летят на его кроссовки.

– Извините, – бормочу я, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Мне очень жаль.

– Присядьте, у вас шок. Свесьте голову между колен. Я принесу вам воды и бумажный пакет, в который вы сможете подышать.