Книга С любовью, Старгерл, страница 31 – Джерри Спинелли

– Пуся!

Но на помощь уже подбежал один из арбитров, он перехватил ее на лету, отнес обратно на сцену, поставил на ноги и совместил прорези в костюме с глазами. Девочка натянула переднюю простыню до самой шеи, так что изумленная публика увидела трусики со Слоненком Бабаром, и тут девочка стремительно убежала за кулисы, вызвав самые бурные овации за весь вечер. Ну, и хохот, конечно.

Соревнование проходило для двух категорий участников: для больших ребят и для маленьких. Победителем среди малышей стала… «Пуся Прингл!» А Эльвина среди старших удостоилась специального приза. Жаль, Бетти Лу всего этого не видела.

Когда монстры спустились в зал и расселись по местам, свет стал гаснуть, и начался фильм. То, что я о нем слышала, оказалось правдой: он был скорее забавным, чем страшным – во всяком случае, для детей постарше и взрослой публики. Однако малыши визжали всякий раз, когда по экрану протекала Капля. Кульминационная сцена наступила примерно через час: Капля просочилась из будки киномеханика, вся аудитория на экране хором завопила и в панике бросилась под навес на улицу – тут пленка внезапно остановилась, и бегущие фигуры застыли на «полукрике», длинные юбки до икр и высокие прически женщин как бы застыли в «полете». Свет в зале снова зажегся, и где-то «за кадром» зазвучал бас:

– Итак, каплеманы, вот и настал миг, которого вы ждали. Самый знаменитый эпизод за всю историю фильмов ужасов снова пр-р-роизошел здесь, у вас, в кинотеатр-р-ре «Колониальный»! Теперь – ваша очередь снова пер-р-режить его. Доедайте свои «каплекомки», подготовьте свои голосовые связки и пр-р-риготовьтесь кр-р-ричать, каплеманы! Родители, не забудьте взять за руки своих детей. Никого не затопчут. Никто не пострадает. У нас хаос – организованный! По рядам! Начиная с заднего! Медленно и непринужденно! В фойе – затем к дверям и… Р-р-рванули! Камеры снимают. Задний ряд… На старт, внимание, М-М-М-МАРШ!

Предполагалось, что мы не станем изображать ужас до тех пор, пока не «выкатимся» на тротуар, но после этого «М-М-МАРШ!» все малыши завизжали. Все ряды разом ринулись в проходы. Мы сидели в одном из передних, так что, добравшись до фойе, столкнулись с потоком толкающихся людей. Царил полный бедлам. Впервые в жизни я ощутила на себе мощь неконтролируемой толпы. Испугавшись за Пусю, хотела поднять ее повыше, но она оторвалась от меня и нырнула прямо в гущу народа, размахивая руками под розовыми простынями, расталкивая в стороны других маленьких детей, в панике пытаясь выскользнуть из этой устрашающе накатывающей массы. Она наступала на подол балахона, падала лицом вниз, вставала, человеческая орава топтала ее «наперсточную» шляпку… На какое-то время я потеряла ее из виду, потом вновь обрела, когда нас выдавило через главный вход под освещенный огнями большой навес, прямо к камерам с телевидения. Я попыталась схватить девочку за макушку, но через мгновение в руках у меня осталась только розовая простыня, а Пуся устремилась вниз по Бридж-стрит, с воплями и раздетая, если не считать кроссовок и трусиков со Слоненком Бабаром.

Поймать мне ее удалось у светофора. Она громко хохотала и вопила:

– Я так пропугана!

Я намотала на нее простыню, так что Пуся стала похожа на крошечного римлянина в неряшливо наброшенной тоге. Паника в толпе уже утихла, и мы присоединились к потоку людей, мельтешивших перед кинотеатром. Многие стремились попасть обратно, чтобы досмотреть кино. Мы хотели было к ним присоединиться, но Пуся вдруг воскликнула:

– Перри! – выдернула свою ладонь из моей и понеслась к пиццерии «Ди-Лайт», находившейся напротив «Колониального», через улицу. Перри сидел за столиком у большого окна и наблюдал за праздничным гуляньем. Рыжая Стефани расположилась напротив.

Я проводила глазами Пусю. Та вбежала в ресторан и с криком «Я выиграла!» плюхнулась на колени к Перри. Стефани засмеялась. Двузубая вилка ревности глубоко воткнулась мне в сердце.

Когда я вошла, Пуся что-то тараторила, прижавшись к самому лицу парня. Перри заглянул ей за ухо, улыбнулся мне и повернулся к Стефани:

– Это она.

Это она.

Девушка подняла на меня взгляд. Ее рыжие волосы во флуоресцентном свете пиццерии сияли особенно ярко. Она сняла с подбородка волоконце сыра и отправила его в рот. Затем вытерла кончики пальцев салфеткой и протянула мне руку. Улыбка ее выглядела искренней:

– Тебя правда зовут Старгерл?

Я пожала ей руку.

– Правда.

– Ты на домашнем обучении, да?

– Да.

– Как жаль, – покачала она головой.

– Почему? – спросила я.

– Ты бы пригодилась в старшей школе. Нам там нужны замечательные люди. – Слово «замечательные» она явно адресовала через стол Перри, и в глазах ее на мгновение вспыхнул огонь. Затем Стефани все с той же улыбкой повернулась ко мне. – Скучных и так навалом.

– Я не говорил, что она «замечательная», – вставил Перри.

Девица наставила на него палец пистолетом:

– Он сказал, что ты чудна́я.

Она хихикнула, содрала со своего ломтика пиццы кружок колбасы пеперони и метнула его через столик. Перри поймал его ртом. Наверняка без долгой предварительной практики у них бы этот номер не вышел.

– На твоем месте я его бы побила, – заявила Стефани.

– Я ей сказал, что ты интересная. – Парень обратился ко мне.

Тем временем Пуся соскучилась по вниманию. Она встала у него на коленях во весь рост, схватила его за уши и повернула голову к себе:

– Я тебе рассказываю, как я победила!

Слово «интересная» вибрировало у меня в голове.

– Присядь, – пригласила Стефани.

Я села, чувствуя себя словно на экзамене.

Тут возле нашего столика возникла фигура окровавленной колдуньи.

– Привет, Эльвина, – поздоровалась я, но ее взгляд был сосредоточен на Перри.

Тот взял в руку кусок пиццы и собирался откусить, но Эльвина выхватила кусок у него из рук.

– Эй, возьми вон тот! – Перри указал пальцем на последний ломоть, оставшийся на тарелке.

– А мне нравится этот, – сказала колдунья и решительно вгрызлась в него.

– Знаешь, она бьет мальчиков, – предупредила Перри Пуся.

Эльвина опустилась на последний свободный стул.

– Поздравляю со специальным призом, – сказала я.

– Я была омерзительна, – отозвалась она.

– А я выиграла! – крикнула Пуся.

– Где твои родители? – спросила я у Эльвины.

– Пошли домой.

– Одна почти ночью… Большая девочка, – похвалила Стефани.

– Так она и есть большая! Посмотри, – взревела Пуся и, схватив Эльвину за мизинец, продемонстрировала его всей компании.

– Ого. Впечатляет, – присвистнула Стефани.