Онлайн книга «С любовью, Старгерл»
|
По дороге домой, всякий раз, когда малявка протягивала палец и касалась им плеча Эльвины, та отвечала ей тем же в стократном размере, приговаривая все время очень серьезно: – Ку – ку-ку! Но в конце концов проиграла самой себе в игре «каменное лицо» и расхохоталась. 8 сентября Ты помнишь, Лео, что сегодня за день? Наша годовщина. Вторая. Два года назад мы впервые заметили друг друга. Два года прошло, дважды Земля обернулась вокруг Солнца с тех пор, как я дефилировала по столовой в старшей школе Майки с укулеле и за мной следила пара глаз, твоих глаз, в которых светился ужас оттого, что сейчас я остановлюсь и начну тебе петь. И хотя тогда я прошла мимо и спела другому парню, кое-что по дороге оставила и тебе – свое сердце. Конечно, тогда ты этого еще не знал. Да и я, наверное, тоже. Ну, и как ты поступил с моим сердцем, Лео? Ты его берег? Или обронил где-то? 10 сентября Пожалуй, буду пользоваться некоторого рода сокращениями. Стенографировать, что ли. Для тебя так получится интереснее. «А» конечно же будет обозначать «Апельсин». Далее у нас идет знак «=» – в смысле: «Сегодня положила еще один». Затем «АЛ», то есть – «аллея», перед указанием точного адреса. Или «ЗД», если речь пойдет о «заднем дворе». Потом этот самый адрес. «З» – «забор», «С» – «столб», «ИТД» – «и так далее». Итак, сегодня у нас… А=(АЛ)Раппс-Дэм, 219 (З). Понял? Сегодня я оставила Апельсин на Заборе у Аллеи за домом № 219 по Раппс-Дэм-роуд. Ты заинтригован? Озадачен? Тебе любопытно? 12 сентября Покупала в центре города пуговицы для мамы – она шьет костюмы для постановки «Пиратов Пензанса» [38] в театре «Пиплз Лайт» [39] – и наткнулась на Перри. Он выходил из пиццерии «Ди-Лайт», но сразу повернул в другую сторону и зашагал вверх по Бридж-стрит, так что меня не заметил. Этим будничным утром, в среду, мы с ним, наверное, были единственными ребятами школьного возраста, которые не пошли в школу. Я – на домашнем обучении, он – злостный прогульщик и вообще мятежная личность. В одной руке парень держал кусок пиццы, в другой – бумажный стакан. Слегка тряхнув той, в которой пицца, он небрежно сбросил на тротуар большую салфетку. Слопал кусок укуса в три, не больше. При этом, кажется, откусил только половину корочки, а оставшуюся опять-таки швырнул под ноги. Затем залпом выдул весь напиток и выбросил в водосточный желоб на сей раз уже стакан. Отчетливо рыгнул. Все – в пределах одного квартала. Меня это взбесило. – Эй! А урну найти трудно? Перри обернулся. Узнав меня, улыбнулся и помахал: «Привет». Я подошла ближе. – Урну, говорю, трудно найти? Улыбка исчезла. Он достал из кармана «Сникерс», снял с половины обертку и протянул мне. – Хочешь? – Нет. Тогда он сам откусил сразу половину батончика и принялся активно жевать, не сводя с меня взгляда. – Как там Пуся? – Не твое дело. Он захохотал, крошки арахиса полетели из его рта во все стороны. – Чего смеешься? – Я как раз собирался тебе сказать то же самое. – Знаешь, может, для тебя это станет откровением, но представь себе, ты в этом мире не один. Я тоже здесь живу. Мне не нравится, когда мусорят, и это – мое дело. Парень засунул в рот остатки лакомства, скомкал обертку и метнул через плечо, по-прежнему глядя мне прямо в глаза. – Ты засоряешь мой мир… – повторила я. – А свой собственный – в первую очередь, хочешь ты сказать? – ухмыльнулся он. – Вот именно. Перри высунул язык и облизал губы, тщательно стирая остатки шоколада и соуса от пиццы. – Вот именно, – эхом отозвался он. – Так что́, сегодня на дому не учат? – Не уходи от темы. – От какой темы? Парень медленно двинулся вперед. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. – О тебе и твоих замашках. – О моих «мусорных» замашках. – О твоих «мусорных» замашках. – Тебе они покоя не дают? – Если угодно. – А у тебя никаких мусорных замашек нет? Его голос звучал ровно и приятно, словно беседа шла об «Ундине» или чем-то в этом духе. – Опять увиливаешь, – сказала я. – Ах, черт, забыл, – Перри щелкнул пальцами, – еще одна дрянная привычка. Увиливать. – Он поднял палец вверх. – Итак, о чем мы? Предмет разговора… Замашки… Засоряешь… Мусор… – Парень поднес палец к губам, изображая глубокое размышление. – Ну так вот. Весь свет уже давно загажен. Так что за беда, если добавить еще немного сора? Если мир есть помойка, то вещи в нем – отходы. – Он пожал плечами и улыбнулся. – Ясно? Я молча уставилась на него. Перри склонил голову набок и приблизил лицо к моему. На секунду мне показалось, что странный парень собирается меня поцеловать, но он просто постучал мне по лбу. – Ну, что, не але? – Это если мир помойка, – заметила я. Он пожал мне руку и с издевкой потряс ее: – Браво. Именно это я и говорю. – Но он не помойка. – Сказала одна такая. – Это ты его таким считаешь. – Считает один такой. Я по-прежнему не сводила с него глаз. Не знала, с чего начать. – Это неправда. Ты не прав. Он пожал плечами: – Можешь подать на меня в суд. – Не можешь же ты считать… – Я имею право считать как угодно. Перри не замедлял шага. Я – тоже, только сейчас начиная отдавать себе отчет в том, как мало о нем знаю. – Почему ты так говоришь? – Тут мы возвращаемся к началу, – рассмеялся он и пропищал капризным детским голоском: – Ни-и твае де-е-ело. – Ага. Так чего ты от меня ждешь? Что я стану болеть за тебя и подбадривать: «Давай, мол, Перри, вперед!», когда ты воруешь налево и направо, мусоришь по всему городу?.. Он потряс пальцем прямо у меня перед носом. |