Книга За последним порогом. Академиум, страница 42 – Андрей Стоев

— Знаешь, на твоём месте я бы про это не распространялся, — встревожился я. — Даже не могу представить все последствия, если это вдруг станет широко известным. Могут, например, начать охоту на нас с Леной, чтобы иметь возможность тебя шантажировать.

— Я уже и сама поняла, — кивнула мама. — У многих от такой перспективы все ограничители сорвёт. Буду молчать, конечно. Я сказала тебе это для того, чтобы ты представил мои новые возможности. Я могу всё или почти всё, но не знаю, как это делать, чтобы не повредить человеку в процессе. Мне нужно учиться и экспериментировать.

— С учёбой, думаю, никаких проблем не будет. Составь список учёных, которые занимаются интересными для тебя исследованиями. Например, в биохимии. Уверен, что мы сможем уговорить их устроить для тебя курс лекций с практическими занятиями. А вот с экспериментами сложнее… — я задумался. — У нас случаются персонажи, которым всё равно умирать — взять для примера хотя бы тот бывший отряд «Мангуст», который нас пытался убить. Но ты знаешь, мне совсем не нравится этот вариант. Дело даже не в гуманизме, мне на них плевать. Мне не нравится, во что ты превратишься, если будешь вот так проводить опыты над людьми. Ты же понимаешь, что такие занятия бесследно не проходят? Я не хочу, чтобы моя мать превращалась в монстра, для которого убить человека всё равно что прихлопнуть муху.

— Мне тоже не хочется этим заниматься, — согласилась мама. — Я всё-таки лечу людей, хладнокровно убивать не по мне.

— Другие варианты тебе не подойдут? Например, лечить тяжелобольных, у которых уже нет шансов?

— Возможно, — мама задумалась. — Не так эффективно, как эксперименты, но можно попробовать.

— Мы можем построить ещё один небольшой корпус для смертельно больных, коек на десять. Плату за лечение с них брать не будем — денег у них, скорее всего, и нет, а для нас расходы небольшие. Зато это очень добавит тебе уважения в обществе.

— Пожалуй, это интересный вариант, — согласилась мама. — Особенно лечение наследственных заболеваний, чтобы не просто вылечить, а ещё и поправить дефекты ДНК. Это будет хорошим опытом.

— В таком случае, я отдам Зайке необходимые распоряжения. Мы, кстати, сейчас заканчиваем переговоры о приобретении двух газет. Они ближе к концу строительства пришлют корреспондентов, скажешь им несколько слов. Не беспокойся, тебе никаких речей придумывать не придётся, всё придумают специалисты, а ты просто повторишь.

Мама смотрела на меня со странным выражением лица.

— Не знаю, Кени, — наконец сказала она, — как-то это нескромно, себя так выпячивать. Недостойно. Я не буду этим заниматься.

— Вот как раз из-за такой ложной скромности таланты умирают от голода в трущобах, в то время как пронырливые бездари процветают, — вздохнул я. — Хорошо, как скажешь. Я не буду настаивать, чтобы ты общалась с журналистами. Просто выделишь человека, чтобы им показали новый корпус, вот и всё.

* * *

— Ты всё делаешь неправильно, Кеннер, — покачала головой Стефа. — Ты пытаешься построить конструкт идеально точно, но этого делать совсем не нужно. Это путь ремесленника, и это тупик. Конструкты неважны, важна воля.

Я вздохнул. Как-то сложно всё это, непонятно и неопределённо. Какая всё-таки хорошая и удобная магия была у Гарри Поттера — наставил палочку на врага, крикнул «Патрисио Лумумбос», и раз! — тот превратился в негра. Сделано для людей, в общем. А тут кричи, не кричи…

— Я уже запутался, бабушка, — пожаловался я. — То конструкты важны, то конструкты неважны. А в результате ничего не выходит — что с конструктами, что без них.

— Ну почему же не выходит, — улыбнулась Стефа, — всё у тебя выходит. Только не сразу, но это нормально. Проблема у тебя в том, что ты пытаешься всё время пойти не тем путём. Ты воспринимаешь Силу как некий механизм, который всегда выполняет то, что ты хочешь, главное, правильно построить конструкт.

— А разве это не так?

— Это так для ремесленника, но для боевика это неверно, потому что этим путём невозможно уйти далеко. Это слишком упрощённое понимание сути Силы. Скорее даже непонимание. Для нас Сила — партнёр, который выполняет твои пожелания, оказывая тебе услугу. А может и не оказать, чувствуешь разницу? Поэтому нужно не заучивать, как попугай, какие-то схемы, а ощутить Силу. Стать ей интересным. Задумайся — ведь Высшие вообще обходятся без конструктов.

— Алина говорила — это потому, что Высшие взаимодействуют с Силой напрямую, — возразил я.

— Общая фраза, — презрительно фыркнула Стефа, — и как любая общая фраза, слишком далека от реальности. Мы можем воззвать к Силе, но зачем это делать для того, чтобы зажечь свет или что-то заморозить? К Силе обращаются для того, чтобы сделать что-то действительно сложное, что в принципе невозможно сделать конструктами.

— Алина тогда для примера создала эскимо для Лены, — вспомнил я. — Прямо с этикеткой, как будто в лавке купленное.

— Не совсем создала, наверное, — задумалась Стефа, — не занималась же она рисованием буковок на этикетке, в самом деле. Скорее всего, она просто попросила Силу точно скопировать объект. Пример действительно хороший — такое могут делать только Высшие. Но мы говорим о простых вещах, ради которых к Силе не обращаются. Лучше это показать, пожалуй. Возьмём для примера тороид Кюммеля. Это школьный конструкт, вот я его создаю.

— Он не светится, — удивился я.

— Не светится, — согласилась Стефа. — Он вместо этого излучает тепло. Напомни — какой конструкт излучает тепло?

— Тороид Блезе, — в некоторой растерянности ответил я.

— Очень хорошо. Вот он.

Тороид Блезе ярко светился и совершенно не излучал никакого тепла.

— Пойдём дальше, — продолжила Стефа. — Я убираю тороид и собираю просто шар.

Шар ярко светился.

— Следующий шаг. Убираем шар. Сейчас я не создаю вообще никаких структур.

Воздух в комнате мягко засветился.

— Погоди, ты хочешь сказать, что конструкты вообще не нужны, и что я тоже так могу?

— Если твоя воля достаточно сильна. — улыбнулась Стефа.

— То есть можно не изучать конструкты, а просто тренировать волю?

— Тренировать волю вообще полезно, — с лёгкой иронией ответила Стефа. — Но начинать всё равно приходится с конструктов. Главное, нужно помнить, в чём состоит твоя цель, и эта цель — не создание идеального конструкта.

— Знаешь, бабушка, а у меня сразу возник интересный вопрос… Вот эта жуткая боевая практика — она для отработки автоматизма или для тренировки воли?

Стефа засмеялась.

— С тобой трудно общаться, Кеннер — слишком уж ты умный. И для того и для другого, я думаю. Ты, кстати, заметил, что конструкты с вами вообще не отрабатывают? А вот ремесленников тренируют именно на точность конструктов, и при этом никто и никогда не слышал про Высшего ремесленника. Или взять лекарок и целительниц. Лекарок в сотни раз больше, но Высших лекарок никогда не было, а Высшие целительницы хоть изредка, но появляются. Это легко объяснить, если вспомнить, что лекарки лечат точными конструктами, а целительницы — главным образом волевым усилием.