Онлайн книга «Нет ничего сильнее любви»
|
– Галя, перестань! – Тогда почему? Я хочу знать! – Прости, – это было его последнее слово. Нет, неправда, потом он добавил, что пока поживет у брата, а она может спокойно переехать домой. – Ты издеваешься? – кричала она. – На нас смотрят… – Пусть смотрят! Юра, я знаю, твоя семья не хочет, чтобы мы были вместе! Давай уедем, прошу тебя! Не оставляй меня! Пожалуйста. Юрочка… умоляю! И она сползла со стула на колени… – Юра, мы же любим друг друга… – Встань немедленно! – Юрочка, родной мой… Прошу тебя… – Галя, встань! – он пытается ее поднять, а она сопротивляется, она думает, что вот так сможет его остановить. Он отпустил ее, сказал «прости» и ушел. В тот же вечер Галя вернулась домой, чему тетя Инна была несказанно рада. И не скрывала этого. А Лена до сих пор удивляется, как Вадим Григорьевич, порядочный, интеллигентный человек, уживался с ней и теперь уживается. От ее замашек оторопь берет – то он не так дрова в камин положил, то плохо вытер стол в беседке, то комаров в дом напустил. Вадик рысью мчится убивать комаров, вытирать стол и перекладывать дрова в камине, а тетя Инна все равно недовольна. Или это любовь такая, садомазохистская? И чем тетя Инна старше, тем она нетерпимее, а Вадим Григорьевич все более влюбленными глазами смотрит на супругу и все чаще говорит, что любит ее. Надо сказать, любовь эта тете Инне на пользу – ей семьдесят, а выглядит будь здоров! – Она всегда была такая, – сказала однажды тетя Зина, сказала без злости, как о само собой разумеющемся. А тетя Инна, едва заметив грусть в глазах дочери, тут же шипела: – Не думай о нем! Не предавай Вадюшу! Лена не выдерживала, брала ее за локоть, увлекала в сторонку и говорила достаточно внятно: – Дайте ей покой! – А мне кто даст?! – тетя Инна отдергивала руку. Как Галя пережила заседания суда – неизвестно. Юра в ее сторону не смотрел. Вынесли приговор. Ночью у Инны прихватило сердце, ее забрали в больницу с инфарктом, и снова Лена лишь диву давалась, с каким смирением Галя ухаживала за матерью. Да, Лена поступала бы так же, но без сверхсердечной усердности. Кормить надо, лекарство по часам, пульс и давление регулярно проверять. Да, возле больного человека можно крутиться круглосуточно, что Галя и делала. И на Ленкины призывы сбавить обороты, мол, о себе подумай, отвечала: – Она моя мама, – и Лена затыкалась. – Я никогда не прощу ему, что стала на колени, – тихо сказала немного протрезвевшая Галя и посмотрела на Настю, – иди поешь. А пирожные потом. Дай мне визитку Зозули. – Ты уверена? – поинтересовалась Лена. – Да, я хочу сегодня все закончить. – Хорошо, сейчас принесу, – и Настя вышла из комнаты и вернулась с визиткой в руке. – Настюша, идем в кухню, стол накроем, а то мы тоже почти ничего не ели, – Лена поднялась на ноги. – Галь, ты будешь обедать? – Да, буду, – Галка тыкала пальцем в экран смартфона. Настя сгребла в охапку свою одежду, и они с Леной вышли из комнаты, осторожно прикрыв за собою дверь. – Мне кажется, она погорячилась, – сказала Лена. – Нет, все всегда случается вовремя, – многозначительно произнесла Настя, и они вошли в кухню. – Они поговорят, и все станет на свои места. Ведь так, тетя Лена? – Знаешь, солнышко, в жизни все очень непросто. – Тетя Лена, это люди все усложняют, а на самом деле все очень просто. Мама говорила, что пока жив, все можно сказать, иначе будет поздно. И завтра действительно может быть поздно. Лена вытащила из холодильника кастрюлю с борщом, любимым блюдом всей этой компании, а Настя принялась нарезать хлеб. И тут они услышали неуверенные шаги. – Это все Зозуля, – Галка, бледная, с опущенными плечами, вошла в кухню и, опираясь рукой о стол, опустилась на диван. – Это он попросил Юру расстаться со мной, и Юра расстался. Вон как все просто… – на ее губах появилась растерянная улыбка. Галя с первого дня удивлялась преданной любви между братьями, берущей начало в раннем детстве. Когда Роме было восемь, а Юре всего год, их отец умер от рака крови. Раиса Ивановна, тогда стоматолог в районной поликлинике, выбивалась из последних сил, чтобы заработать лишнюю копейку, и воспитание Юры легло на плечи старшего брата. Рома взялся за новые обязанности с серьезностью взрослого мужчины, забросил друзей, любимый футбол. Вся его жизнь вращалась вокруг младшего братика: сначала отводил в ясли, потом в садик, школу. Он занимался с ним и настойчиво приучал к самостоятельности. А также к тому, что семья – это главное. «Он мой самый большой друг, он человек чести. Я очень люблю его», – говорил Юра. Брат помог ему успешно сдать вступительные экзамены в строительный институт – все свободное время занимался с ним математикой и физикой. – …Он так просто спросил… – медленно произнесла Галя. – Что спросил? – поинтересовалась Ленка тоном умудренного опытом психиатра. – Ты простишь меня?.. – растерянная улыбка все еще блуждала на ее лице. – И что ты ответила? – Что прощаю. …Она слушала его, и ей казалось, что, как только разговор прервется, та ниточка, спасительная ниточка, навсегда выскользнет из ее пальцев. – Рома, а как Юра? – выдохнула она, и горло сдавила невидимая рука. – Спасибо, у него все хорошо. – Я рада… – А ты как? Чем занимаешься? – Пишу романы. – Неужели? – Да. – Подаришь хоть один? – А зачем? Там нет ничего интересного, особенно для мужчины. А ты… Ты как? – Как? Работаю… – А мальчики? – Мальчики! Они уже мужчины, оба травматологи. Пошли по моим стопам, – с гордостью сказал Рома. – Я рада за них. – А твоя девочка хорошая, умная, открытая такая, – Рома засмеялся. – Да, они такие, новое поколение… – Галя, я буду курировать Настю. Если что – буду тебе звонить. – Спасибо… – Тогда на связи? – На связи… Коньяка не хватило, но бежать в магазин не пришлось – в буфете нашлась бутылка водки. Настя ушла к себе заниматься, а Галка и Лена еще долго болтали, пока Ленка не замолчала на полуслове и не уползла на диван в гостиной. Проснулась Галя от стука входной двери и поворота ключа в замке – Настя ушла на занятия, значит, сейчас десять минут восьмого. В голове шумело, хотелось пить. Она облизнула губы и тут же вспомнила вчерашний вечер. |