Книга Швея-чародейка, страница 83 – Ровенна Миллер

Осталась только горстка слабо мерцающих клочков нити и кусок ткани, отмеченный светом. Чара помутнела. Теперь она стала менее эффективной, но по-прежнему сияла на ткани. Значит, перевод Нии был правильным. Чара не просто крепилась к стежкам. Ее связь не являлась физической. Она соединялась с предметом более глубоко.

Возможно, проклятие будет легче аннулировать. Инстинктивно я хотела больше вытащить из объекта темноту, а не свет. Сотворив быстрое проклятие – гнев с пожеланием невезения, – я с трудом игнорировала тупую тошноту, которая сопровождала мои действия.

Поместив ткань напротив незажженной свечи, я подумала о проклятии. Не поднимая иглы, представила гладкий металлический лист под стежком. Я вытащила его из ткани и визуализировала стежки как линию из темных искр, а не нити. Мои брови нахмурились. Я смотрела на ряд теневых стежков, ожидая, что они распустятся. Не осознавая этого, я пошевелила рукой, приподнимая и освобождая стежки.

Прямо перед моими глазами темная линия поднялась из ткани и повисла над столом.

Мой рот приоткрылся – я сделала это. Новое умение оказалось проще, чем наложение проклятия, будто я напрягла какую-то невидимую мышцу, получив возможность проклинать так же легко, как накладывать чары. Это чувство было трудно описать – словно я обрела ловкость и гибкость в невидимых маневрах, благодаря которым я создавала чары в последние недели. Но что теперь? Проклятие облачком парило над столом. Связей с тканью больше не было – одно только плавающее проклятие! Не лучше, чем привязанное.

Я помахала рукой. Облачко слегка рассеялось. Может, мне просто растворить его в эфире? Ведь оно откуда-то пришло – нужно туда его и вернуть. Тут не помешало бы больше теории. Но даже если бы у меня было время на изучение, я не могла читать древние тексты, а только там имелись ответы на вопросы, которые поднимал мой эксперимент.

Я покрутила ладонью, потом сделала движение, словно стирала мел на доске. Частицы темноты отделились друг от друга и рассеялись, став слабее и меньше, пока я не перестала их видеть. Последовал повтор эксперимента, но уже с подтеками света, оставшимися на ткани. Я вытянула их в облако над столом и затем разогнала в стороны. Это было сделано без прикосновений к самому предмету.

Едва мысль о победе пронеслась в моей голове, я вспомнила о размерах королевской шали. Там было больше тысячи стежков.

Алиса и Эмми вернулись от уличной торговки с горшочками супа и половинкой ржаного хлеба, смеясь и обсуждая приближавшийся Фестиваль песни. За ними пришел мальчик в отрепьях и в красном колпаке. Я передала ему монету в обмен на сложенную бумагу. Мне хотелось сорвать этот колпак с его головы и отодрать за уши, чтобы он не был таким глупым и не носил главный символ революции. В записке сообщался адрес моего брата и ненаписанный, но недвусмысленный вызов.

– Я должна отойти ненадолго. По поручению.

Мой голос казался странным даже для меня.

Алиса только кивнула, однако Эмми, склонив голову набок, с любопытством посмотрела на меня, отметив напряженный тон. Я знала, что они хорошо разбирались в моем характере и понимали, что это было необычное поручение. Но девочки не сказали мне ни слова.

Я нашла адрес, указанный в сообщении Пьорда, и остановилась перед внушительным черно-серым домом в старой части речного района. Вход в него был украшен резными драконами с каменным пламенем, вырывавшимся из их пастей. При свете дня все это выглядело скорее вульгарным, чем ужасающим. Интересно, как драконы смотрелись по ночам?

Я позвонила в колокольчик, и слуга в ливрее, модной двадцать лет назад, провел меня в строгую студию. Единственной жизнерадостной штукой в комнате был ревущий в очаге огонь. Студию наполняли книжные полки и темная мебель. Длинные шторы почти не пропускали солнечный свет. Два высоких кресла с крыловидными спинками были повернуты к огню и заняты людьми. С одного из них встал Пьорд и жестом попросил меня сесть на оттоманку, расположенную между креслами.

Когда встал второй человек, я почувствовала себя ослабевшей. Кристос улыбался. Я же, бросившись в объятия брата, чуть не уронила его обратно в кресло.

– Мне было страшно, что ты страдаешь от пыток!

– Это вот-вот произойдет, если ты не уберешь свои локти с моей грудной клетки, – ответил он с широкой улыбкой. – Я тоже рад тебя видеть.

– Ты говорил… – сказала я, нахмурив брови. – Твоя записка… что ты скрываешься… Что ты находишься в безопасном месте.

– Так оно и есть, Софи. Я скрываюсь и нахожусь в безопасном месте. Все, как написал.

Он усмехнулся и схватил меня за плечи большими ладонями. Я должна была почувствовать успокоение, но почему-то не ощущала его.

– Все сделано, – кивнув мне, сказал Пьорд.

– Да, я сделала все, что вы просили. Теперь позвольте моему брату уйти.

– Ты слышал ее, Кристос. Все прошло по плану.

Они обменялись улыбками, я же застыла на месте.

– Кристос… Ты знал о том, что он заставил меня сделать? Ты не сердишься?

– Софи, я знаю, что со стороны это кажется нечестным… Но наложение проклятия было моей идеей.

У меня подкосились ноги, и я в конце концов села на оттоманку.

– Твоей идеей? Значит, ты не был пленником?

– Нет, – ответил он с ужасающей мягкостью. – Пьорд рассказывал мне о тебе, и я знал, что ты сойдешься со знатью. Это было ясно еще в тот момент, когда ты говорила мне о леди Сноумонт. Я знал, что ты никогда не согласишься на мой план без давления. Мысль о том, что я нахожусь в опасности, дала тебе необходимый толчок.

Мое сердце выпрыгивало из груди, эхом отдаваясь в пустоте, где прежде обитало доверие.

– На самом деле у меня не было намерения вредить Кристосу, – сказал Пьорд. – Он один из величайших лидеров, которых я когда-либо встречал в своей жизни. Его исчезновение так сильно задело Лигу рабочих, что мне пришлось приложить усилия, чтобы сдержать их жажду насилия. – Он улыбнулся. – Когда мы запустили слух, что он находится в Каменном замке, они даже придумали план атаки на крепость. Полностью их идея, основанная на вере в Кристоса. Конечно, я посоветовал им не идти на такое самоубийство.

– Меня это мало волнует, – ответила я. – Но, Кристос… Ты использовал мои родственные чувства. Вот что отвратительно. Ты заставил меня пойти на убийство.

Высказанные вслух слова казались просто ужасными. Я замолчала.

– Софи, это нужно было сделать. Мы хотим избрать новое правительство, и для этого необходим вакуум власти. Этому меня научил Пьорд. Исторически ни одно изменение в правящих кругах страны не проходило без предварительной разбалансировки сил.

Пьорд кивнул, словно следил за своим учеником. Я вскипела от ярости.

– Со смертью короля у нас появится возможность, в которой мы давно нуждаемся. Король умрет, и мы нанесем внезапный удар. Мы примем новое правительство. У Пьорда имеется четкий план. Нико и другие парни подготовят Красных колпаков для выступления. Но сначала нам потребуется немного удачи. И эту удачу принесешь нам ты. Моя сестра станет последним словом в величайшем когда-либо написанном плане.